Записки о французской революции 1848 года

Это были уже восставшие работники национальных мастерских. Несколько человек из партии работников, отправившихся на Салунский канал, возвратилась с известием, что на болотистой почве его не приспособлено было ни жилищ, ни пропитания для людей. Подозрение, уже ходившее в работниках, что Правительство намерено [образовать] во что бы то ни стало отделаться от работников, хотя бы мором [получило здесь], превратилось теперь в уверенность. Вместе с этим негодование, произведенное декретом о взятии многих работников в солдаты, было очень искусно разрабатываемо главными предводителями. Часть работников, весьма небольшая в сравнении с общим числом их, отправились поутру в четверг прямо в Люксембург требовать объяснения у Исполнительной комиссии этим предметам. Здесь вместо свободного прохода, какой они бы получили два месяца назад, они встречены были по приказанию Мари, игравшему и здесь непопулярную роль мужа опоры, – караулом. После переговоров между Мари и передовыми положено было отправить от толпы депутацию, а массе ждать решения у св. Салюстия. Депутация говорила дерзко и грубо [повелительно] с Мари – тот отвечал твердо и повелительно, что все вредные слухи распускаются неблагорасположенными людьми, но что Правительство не отступится от своих намерений. Один из депутатов Пюжоль{336}, наиболее запальчивый, был отстранен при самом начале переговоров Мари, который сказал ему: «Я видел вас 15 мая в Собрании и не хочу говорить с бунтовщиками», а когда товарищи начали роптать, он прибавил: «Разве вы не можете сами изложить свои претензии? Est-ce que vous êtes les esclaves de cet homme?»

[335]

Когда переговоры кончились, разумеется, неудачно, депутация, а более всего Пюжоль, изменила весь смысл их и донесла толпе, ждавшей у св. Салюстия, что Правительство решило истребить работников и называет их les esclaves. Крик бешенства раздался из толпы, которая хотела броситься снова на Люксембург, но Пюжоль велел ей собраться вечером у Пантеона. Там с решетки, окружающей пустой храм Славы, Пюжоль произнес возбужденную речь, в которой ярко выступили пророческие слова: «Истинно говорю вам: много прольется нынче крови на эти камни» и приказал на другой день утром собраться у Бастилии. Толпа в неимоверном возмущении прошла, как мы видели, площадь Ратуши и на другой день, действительно, собралась у Бастилии. Здесь перед [лицом] тенями павших в июле 1830 г. и в феврале 1848 г. Пюжоль произнес за всех клятву умереть, как они, в деле свободы и равенства. Утром в пятницу я сидел за журналом в кофейной, когда прибежал бледный и запыхавшийся человек к хозяину с извещением, что у ворот св. Дени уже строят баррикады. Я тотчас же отправился домой узнать, в чем дело. Я жил довольно высоко тогда и там мог слышать перестрелку. Едва я отворил окно в комнате, как раздался вдали ружейный залп, за ним другой, третий – гроза начиналась.

Но если национальные мастерские начали битву, то по какому-то капризу судьбы зерно восстания, разлившегося вскоре с неимоверной остротой, составляли не они, а члены общества des droits de l'homme, клубов и радикальная часть национальной гвардии.

Варианты

Вариант к с. 289–290

В ночь приняли они прокламацию к народу, войску, национальной гвардии, приняв две решительные меры, а именно: декретировать 24 новых батальона национальной гвардии из работников, сделав, таким образом, из невооруженных людей – офицеров порядка, причем дано им 30 су жалования в день, а обмундировка на казенный счет, и на другой день я уже видел в рядах национальной гвардии людей в блузах, куртках, сюртуках: это шли защитники тишины. Они составляют уже полицию у баррикад, занимают посты и, так как они объявлены передвижными, то будут направлены на зажигателей и грабителей, которые уже появились.

В ночь с пятницы на субботу сожжен Нельский замок, причем погибли и сами зажигатели: (150 человек), упившихся и передравшихся в его погребах; сожжена и дача Ротшильда, давшего в самое это время 50 т. на раненых; сожжен великолепный мост в Аньере, по которому проходила железная дорога, мост и станция на Руанской и С. Жерменской дорогах. Против них направлена тотчас из Парижа колонна из волонтеров и мобильной гвардии под предводительством студентов. В Руане сожжен великолепный мост. Национальная гвардия с подвижным батальоном направлены в окрестности.