Записки о Шерлоке Холмсе

этаже дома. Лакей в этот вечер отправился навестить

приятеля в Хам Мерсмите. С десяти часов мистер Лукас

оставался в квартире один. Пока еще не выяснено, что

произошло за это время, но без четверти двенадцать

констебль Бэррет, проходя по Годолфин-стрит, заметил, что дверь дома № 16 приоткрыта. Он постучал, но не

получил ответа. Увидев в первой комнате свет, он вошел в

коридор и снова постучал, но и на этот раз ему не отве-

тили. Тогда он отворил, дверь и вошел.

В комнате царил страшный беспорядок: вся мебель

была сдвинута в сторону, посередине валялся опрокину-

тый стул. Около этого стула, все еще сжимая рукой его

ножку, лежал несчастный владелец дома. Он был убит

ударом ножа прямо в сердце, причем смерть, вероятно, наступила мгновенно. Нож, которым было совершено

убийство, оказался кривым индийским кинжалом, взятым

из коллекции восточного оружия, украшавшего одну из

стен комнаты. Убийство, по-видимому, было совершено

не с целью грабежа, ибо ценные вещи, находившиеся в

комнате, остались нетронутыми.

Мистер Эдуард Лукас был настолько известен и любим

всеми, что сообщение о его насильственной и загадочной

смерти встречено искренней скорбью его многочисленных

друзей».

– Ну, Уотсон, что вы думаете об этом? – спросил Холмс после долгого молчания.

– Удивительное совпадение!

– Совпадение? Один из трех людей, которых мы считали возможными участниками этой драмы, умирает насильственной смертью в тот самый час, когда разыгрывается драма. Какое же это совпадение! Нет, нет, мой дорогой

Уотсон, эти два события связаны между собой, несомненно, связаны. И наша задача – отыскать эту связь.

– Но теперь полиция все узнает.

– Вовсе, нет. Они знают только то, что видят на Годолфин-стрит. Они не знают и ничего не узнают об Уайтхолл-террас. Только нам известны оба случая, и только мы можем сопоставить их. Есть одно явное обстоятельство, которое в любом случае возбудило бы мои подозрения против Лукаса. Годолфин-стрит в Вестминстере находится в нескольких шагах ходьбы от Уайтхолл-террас. Другие тайные агенты, о которых я говорил, живут в дальнем конце Вест-Энда. Поэтому, естественно, Лукасу было гораздо проще, чем остальным, установить связь и получить сведения из дома министра по европейским делам. Это незначительное обстоятельство, но если учесть, что события развертывались с такой быстротой, оно может оказаться существенным. Ага! Есть какие-то новости!

Появилась миссис Хадсон, неся на подносе дамскую визитную карточку. Холмс взглянул на нее, поднял брови и передал мне.

– Попросите леди Хильду Трелони Хоуп пожаловать сюда, – сказал он.

Спустя мгновение нашей скромной квартире была вторично оказана честь, на этот раз посещением самой очаровательной женщины в Лондоне. Я часто слышал о красоте младшей дочери герцога Белминстера, но ни одно описание ее, ни одна фотография не могли передать удивительное, мягкое обаяние и прелестные краски ее тонкого лица. Однако в то осеннее утро не красота ее бросилась нам в глаза при первом взгляде. Лицо ее было прекрасно, но бледно от волнения; глаза блестели, но блеск их казался лихорадочным; выразительный рот был крепко сжат – она пыталась овладеть собой. Страх, а не красота – вот что поразило нас, когда наша очаровательная гостья появилась в раскрытых дверях.

– Был у вас мой муж, мистер Холмс?

– Да, миледи, был.

– Мистер Холмс, умоляю вас, не говорите ему, что я приходила сюда!

Холмс холодно поклонился и предложил даме сесть.

– Ваша светлость ставит меня в весьма щекотливое положение. Прошу вас сесть и рассказать, что вам угодно.

Но, к сожалению, никаких безусловных обещаний заранее дать я не могу.

Она прошла через всю комнату и села спиной к окну.

Это была настоящая королева – высокая, грациозная и очень женственная.