Записки о Шерлоке Холмсе

– Друг мой, он станет беречь ее пуще зеницы ока. Браун может рассчитывать на милосердие только в том случае, если предъявит ее в целости и сохранности.

– Полковник Росс не произвел на меня впечатления человека, склонного к милосердию.

– Дело не в полковнике Россе. Я следую моему собственному методу – и сообщаю ровно столько, сколько считаю нужным. В этом преимущество моего независимого положения. Не знаю, заметили ли вы, Ватсон, но полковник отнесся ко мне несколько свысока, и я настроен слегка над ним потешиться. Не говорите ему ни слова о Звездном.

– Разумеется, только с вашего позволения.

– Впрочем, все это сущие пустяки по сравнению с вопросом, кто убил Джона Стрейкера.

– Вы намерены немедленно приступить к расследованию?

– Напротив, мы оба возвращаемся в Лондон первым же ночным поездом.

Слова Холмса меня ошеломили. Мы пробыли в Девоншире всего несколько часов, и я никак не мог взять в толк, почему он намерен прекратить расследование, столь блестяще начатое. Однако добиться от него пояснений мне так и не удалось, пока мы не вошли в дом покойного тренера. Полковник и инспектор ожидали нас в гостиной.

– Мы с приятелем возвращаемся в Лондон ночным экспрессом, – объявил Холмс. – Приятно было хоть немного подышать вашим чудесным дартмурским воздухом.

Инспектор широко раскрыл глаза, а полковник насмешливо скривил губы.

– Итак, вы отчаялись изловить убийцу несчастного Стрейкера, – бросил он.

Холмс пожал плечами:

– С этим делом действительно сопряжены серьезные трудности. Впрочем, совершенно уверен, что во вторник ваша лошадь выйдет на старт, и прошу вас передать жокею, чтобы он был наготове. А не могу ли я взглянуть на фотографию мистера Джона Стрейкера?

Инспектор вынул снимок из конверта и протянул его Холмсу.

– Дорогой Грегори, вы предупреждаете все мои желания. С вашего позволения, господа, я на минуту вас оставлю: мне нужно задать служанке один вопрос.

– Должен признаться, что ваш лондонский консультант сильно меня разочаровал, – напрямик заявил полковник Росс, как только мой друг вышел из комнаты. – Не вижу, чтобы мы с его приезда хоть на шаг продвинулись вперед.

– Но он, по крайней мере, заверил вас, что ваша лошадь примет участие в скачках, – вмешался я.

– Заверения-то он дал, – возразил полковник, недовольно поведя плечом. – Но я предпочел бы лошадь.

Я собрался было защитить моего друга, но он как раз вернулся:

– Ну что, джентльмены, в Тэвисток?

Когда мы садились в коляску, дверцу придержал один из конюхов. Холмса, казалось, осенила какая-то мысль: он перегнулся через борт и тронул паренька за рукав:

– У вас в загоне есть овцы. Кто за ними следит?

– Я, сэр.

– Вы не замечали, не творится ли с ними в последнее время что-нибудь неладное?

– Да нет, сэр, ничего особенного: разве что три вдруг начали прихрамывать, сэр.

Холмс хмыкнул и, чрезвычайно довольный, потер руки.

– Ловко, Ватсон, очень ловко! – Он подтолкнул меня в бок. – Грегори, позвольте мне обратить ваше внимание на эту удивительную эпидемию среди здешних овец. Вперед!

Полковник Росс по-прежнему сохранял на лице кислое выражение – свидетельство, как невысоко он ценит мнение моего компаньона, – но по виду инспектора ясно было, что он крайне взволнован этим замечанием.

– Вы считаете это немаловажным? – осведомился он у Холмса.

– Более чем.

– Есть ли другие частности, над которыми я должен задуматься?

– Например, странное поведение собаки в ночные часы.

– Странное поведение? Но она никак себя не вела.

– Вот это и странно, – заключил Холмс.

Четыре дня спустя мы с Холмсом снова сидели в поезде на Винчестер, где происходили скачки на кубок Уэссекса. Полковник Росс ожидал нас, как было условлено, на станции, в запряженном четверкой экипаже, в котором мы и отправились за город, к скаковому кругу. Полковник был мрачен и держался с нами крайне холодно.

– Моей лошади нет как нет, – буркнул он.

– Полагаю, вы узнаете Звездного, когда его увидите?

Полковник разъярился:

– Я двадцать лет на бегах, и еще никому не приходило в голову задать мне подобный вопрос! Звездного – по белой отметине на лбу и пятнам на передней правой ноге – узнает любой ребенок.

– А что со ставками?

– Что-то не совсем понятное. Вчера ставили пятнадцать к одному, потом ставки пошли вниз, а сейчас ставка три к одному, да и то на волоске висит.

– М-да, – хмыкнул Холмс. – Наверняка пронюхали, что к чему, это ясно.

Мы подъехали к ограждению возле главной трибуны. Я взял афишу и начал читать:

Призовой кубок Уэссекса. Жеребцы четырех и пяти лет. 50 соверенов подписных, половинная неустойка. Первый приз – 1000 фунтов. Второй приз – 300 фунтов. Третий приз – 200 фунтов. Новая беговая дорожка (1 миля 5 фарлонгов).

1. Негр. Владелец – мистер Хит Ньютон; наездник – красный шлем, жилет светло-коричневый.

2. Боксер. Владелец – полковник Уордлоу; наездник – розовый шлем, жилет синий с черным.

3. Дезборо. Владелец – лорд Бэкуотер; наездник – шлем и рукава жилета желтые.

4. Звездный. Владелец – полковник Росс; наездник – шлем черный, жилет красный.

5. Ирис. Владелец – герцог Балморал; наездник – черные и желтые полосы.