Записки офицера Красной армии

   - Ничего у нас не изменится и весь народ так и не узнает о лучшей жизни. Потому что те, кто знают, если останутся живыми, даже не заикнутся об этом. А если бы даже вся Россия об этом узнала, то тоже ничего поделать не смогли. Такова уж наша судьба. Только капиталисты, если захотят, могут устроить в России другую жизнь. И то, только тогда, когда устранят наше правительство и ликвидируют НКВД. Сами мы и через тысячу лет не освободимся.

   Сам не понимаю, как я отважился сказать такое пани Юзефе. Первый раз в жизни кому-то (и самому себе) правду про всё сказал. Теперь даже жалею об этом, но уже всё. Хотя, в случае чего, не признаюсь, что я это говорил. Пусть даже убивают, а я не признаюсь. Злой я на себя и на пани Юзефу, что такой разговор у нас произошёл. Я знаю, что она никому про это не донесёт, потому что и её саму ликвидируют. Но мне очень неприятно, что я расхваливал капиталистов, и критиковал наше российское правительство.

   С того дня мы начали чаще разговаривать про эти дела. Я уже ничего не скрывал, потому что был уверен, что наши сюда никогда не придут. Если войну выиграет Германия, то наше правительство ликвидируют, НКВД вырежут и разгонят, и введут свои порядки. А если победят англичане и американцы, то они всё захватят, а тут наверняка снова будет Польша. Несмотря на это, я всё же боялся этих мыслей и стал плохо спать по ночам. Мне всё время снились аресты, допросы, ссылка в лагерь, тюрьмы, казни...

   Как же счастлив я был когда жил в России и ничего не знал обо всём том, что знаю сейчас. Что с того, что теперь у меня есть хороший костюм, сапоги и часы, если тут у каждого есть часы и ходят все в сапогах или кожаных ботинках. Или взять здешнюю еду... Если она всегда есть, то и думать не о чём. А если я в России фунт сахара на паёк получал, то был и гордый, и очень довольный, потому что знал, что этим очень выделяюсь и мне очень повезло. Естественно, были миллионы таких, которые всегда голодали и ходили в лохмотьях. Но мне-то что до этого? Ведь каждый должен беспокоиться сам за себя. Я же относился к лучшему классу, был офицером и комсомольцем, поэтому меня ценили больше чем каких-то обычных граждан. А теперь, работая батраком, живу лучше чем будучи офицером, но не имею никакого особого почтения, каждый меня за дурака держит и никто мне не завидует. Со временем там я мог занять высокую должность, а тут я до конца жизни останусь батраком. И даже если женюсь тут и смогу устроить своё хозяйство, то таких хозяев тут всюду полно... Раньше я думал, что живя в России, а не за границей, я очень счастливый человек. А теперь знаю, что это была моя глупость. Но от этого мне не легче.

   Я по-прежнему хожу к Малугам по субботам или воскресеньям. Там ко мне все хорошо относятся, а одна из его дочерей, Антося, даже очень доброжелательно на меня смотрит и охотно со мной разговаривает. Я знаю, что Малуга получил своё богатство недобрым путём, но что мне до этого? Хотя, если он и агент американских капиталистов, то мне всё равно. Уж лучше пусть тут будут американцы, чем немцы или большевики. Зато я буду уверен в своей жизни.

   Много раз старый Малуга втягивал меня в разговоры о Советском Союзе. Но я всегда говорил ему, что мало об этом знаю, потому что был простым рабочим и родом из крестьянской семьи. А в армии был рядовым, взятым по призыву. Но он однажды сказал мне так:

   - Крутишь ты, парень, языком как тот пёс хвостом. Всё-то ты знаешь, но говорить боишься или же не хочешь. Так тебя политруки выдрессировали.

   И Анджей однажды со мной в поле долго разговаривал. Наши поля рядом, так что когда в полдень пани Юзефа принесла мне поесть, то он пришёл со мной поболтать. Странные вещи он рассказывал. Говорил, что перед войной тут почти все молодые парни за Советский Союз были и было много таких, кто принадлежали коммунистической партии.

   - Мне трудно в это поверить - сказал я.

   - Чистую правду тебе говорю - сказал Анджей. - Я тоже был противником польского правительства. Мы читали разные ваши журналы и брошюры. Иногда к нам приезжали коммунисты из повята или из Вильно. И почти вся молодёжь была за Россию. Потому что мы думали, что у вас там в самом деле большой достаток и свободы. Что очень низкие налоги, что жизнь весёлая. Несколько наших парней даже пошли в Россию через границу. Но вернулся только один и начал нам рассказывать, что у вас там не рай, а ад. Такие истории нам рассказывал, что даже злость брала, потому что мы поверить не могли. Думали, что его полиция перекупила, чтобы он проводил агитацию против Советов. Позже его застрелили через окно в своей хате. До сих пор никто не знает, кто его убрал... И лишь когда вы сами сюда пришли, мы сразу излечились от коммунизма. Чего не могли за 20 лет сделать польская полиция и ксёндзы в костёлах, вы сделали за 20 дней. Получилось даже так, что для нас немцы лучше вас, хотя это тоже наш большой враг и хорошая пиявка. Но они всё же как свиньи не лезут в крестьянские хаты, не развешивают всюду портретов Гитлера и насильно не отбирают обувь.

   В конце он так мне сказал: