Читаем Записки офицера «СМЕРШа» полностью

«…Над Саном висел густой туман. Не любил таких туманных ночей младший сержант советских пограничных войск Даниил Ткачев, шагающий сейчас вместе с напарником Водопьяновым по едва заметной тропке, тянувшейся вдоль реки. На другом берегу, в занятом гитлеровцами За-санье, было темно и тихо. Часы на колокольне начали отбивать время…

— Три часа, — шепотом произнес Ткачев, — остался час до смены.

Пограничники медленно обходили спортивную площадку и вдруг отчетливо услышали всплеск воды. Они молча легли на землю и притаились. Кто-то с противоположного берега переходил реку… Вскоре перед ними появилась не очень высокая мужская фигура. Человек осторожно шел в сторону старинной перемышльской крепости. Здесь можно было быстро дойти до главной дороги, а тут всего шаг до густого парка. Ждать дальше было нельзя. Условным сигналом, без единого слова Ткачев приказал напарнику страховать его, а сам осторожно произнес:

— Стой! Руки вверх! Мужчина тут же поднял руки.

— Есть оружие?

— Нет, — по-польски ответил задержанный, — есть товар для обмена…

Его обыскали и доставили на заставу. Как только зашли в помещение заставы, задержанный, обращаясь к дежурному, произнес:

— Прошу немедленно доложить о моем задержании майору Зимину. Меня зовут «Бойко».

В кабинете майора было тепло и уютно. Пока «Бойко» расправлялся с ужином, приправленным рюмкой водкц по случаю раннего купания в реке, Зимин внимательно знакомился с только что принесенными разведданными. Труд не только «Бойко», но и его товарищей в Засанье.

Разведчики сообщали, что в Перемышль прибыл пехотный полк и два артиллерийских дивизиона. В Журавице расположились две пехотные дивизии и два дивизиона тяжелой артиллерии. Эти данные совпадали с полученной ранее информацией от коменданта польской антигитлеровской организации «Семп», действующей в Засанье с 1939 года под названием «Союз вооруженной борьбы». «Семп» еще в 1940 году установил контакт с советской пограничной службой, передавая ей разведданные о разных мероприятиях немцев, свидетельствовавших об их агрессивных планах по отношению к СССР. Сообщали о расширении железнодорожной станции в Журавице, хотя из-за ограниченной торговли с СССР в этом не было никакой необходимости, сообщали, что немцы расширяют на полтора метра шоссе Краков — Перемышль, о строительстве аэродрома в Кросно…

…План действий группы армий «Юг» формулировался так: сильным левым крылом во главе с моточастями продвинуться в направлении Киева и уничтожить советские силы, расположенные в Галиции и Западной Украине и на западной стороне Днепра. 17-я армия должна прорвать оборону северо-западнее Львова и активно продвигаться вперед в юго-восточном направлении, достичь района Винница — Бердичев и продолжать наступление в юго-восточном и восточном направлениях…

Отдельно формулировались задачи, касающиеся Пере-мышля, конкретнее — его железнодорожного моста, шоссейных и железной дорог. Директивы обращали внимание на величайшее значение путей, идущих на Львов и Винницу.

Железнодорожный мост в Перемышле непременно должен быть захвачен в неповрежденном виде. Для этого будет подан бронепоезд. Операцию поддержит батальон диверсионной дивизии «Бранденбург-800». Он сформирован в основном из жителей немецких колоний, приехавших в Германию в 1940 году из Украины, Бессарабии и Белоруссии. Часть этого батальона будет переодета в красноармейскую форму. Для совместных действий с ними выделяется еще один батальон из украинских националистов…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное