Ах! чтоб без трепета, без ропота терпеть Разгневанной судьбы и грозы, и волненья,
Мне надо на тебя глядеть, всегда глядеть,
Глядеть без устали, как на звезду спасенья!
Уходишь ты,— и за тобою вслед Стремится мысль, душа несется,
И стынет кровь, и жизни нет!..
Но только что во мне твой шорох отзовется,
Я жизни чувствую прилив, я вижу свет,
И возвращается душа, и сердце бьется!..
* * *
Что пользы мне в твоем совете,
Когда я съединил и пламенно люблю Весь божий мир в одном предмете,
В едином чувстве — жизнь мою!
Давно ли, речка голубая,
Давно ли, ласковой волной Мой челн привольно колыхая, Владела ты, источник рая,
Моей блуждающей судьбой!
Давно ль с беспечностию милой В благоуханных берегах Ты влагу ясную катила И отражать меня любила В своих задумчивых струях!..
Теперь, печально пробегая,
Ты стонешь в сумрачной тиши, Как стонет дева молодая, Пролетный призрак обнимая Своей тоскующей души.
Увы! твой ропот заунывный Понятен мне, он — ропот мой;
И я пою последни гимны И твой поток гостеприимный Кроплю прощальною слезой.
Наутро пурпурной зарею Запышет небо,— берега Блеснут одеждой золотою,
И благотворною росою Закаплют рощи и луга.
Но вод твоих на лоне мутном Все будет пусто!., лишь порой, Носясь полетом бесприютным,
Их гостем посетит минутным Журавль, пустынник кочевой.
О, где тогда, осиротелый,
Где буду я! К каким странам,
В какие чуждые пределы Мчать будет гордо парус смелый Мой челн по скачущим волнам!
Но где б я ни был, сердца дани -Тебе одной. Чрез даль морей Я на крылах воспоминаний Явлюсь к тебе, приют мечтаний,
И мук, и благ души моей!
Явлюсь, весь в думу превращенный, На берега твоих зыбей,
В обитель девы незабвенной,
И тихо, странник потаенный, Невидимым приникну к ней.
И, неподвластный злым укорам,
Я облеку ее собой,
Упьюсь ее стыдливым взором,
И вдохновенным разговором,
И гармонической красой:
Ее, чья прелесть — увлеченье! Светла, небесна и чиста,
Как чувство ангела в моленье,
Как херувима сновиденье,
Как юной грации мечта!
Море воет, море стонет,
И во мраке, одинок, Поглощен волною, тонет Мой заносчивый челнок.
Но, счастливец, пред собою Вижу звездочку мою —
И покоен я душою,
И беспечно я пою:
«Молодая, золотая Предвещательница дня,
При тебе беда земная Непоступна до меня.
Но сокрой за бурной мглою Ты сияние свое —
И сокроется с тобою Провидение мое!»
Когда я повстречал красавицу мою,
Которую любил, которую люблю,
Чьей власти избежать я льстил себя обманом,— Я обомлел! Так, случаем нежданным, Гуляющий на воле удалец —
Встречается солдат-беглец С свбим безбожным капитаном.
Я люблю тебя, без ума люблю!
О тебе одной думы думаю,
При тебе одной сердце чувствую, Моя милая, моя душечка.
Ты взгляни, молю, на тоску мою И улыбкою, взглядом ласковым Успокой меня, беспокойного, Осчастливь меня, несчастливого.
Если жребий мой умереть тоской,— Я умру, любовь проклинаючи,
Но и в смертный час воздыхаючи О тебе, мой друг, моя’душечка!
Я не ропщу. Я вознесен судьбою Превыше всех! — Я счастлив, я любим! Приветливость даруется тобою Соперникам моим...
Но теплота души, но все, что так люблю я С тобой наедине...
Но девственность живого поцелуя...
Не им, а мне!
Тебе легко — ты весела,
Ты радостна, как утро мая,
Ты рёзвишься, не вспоминая,
Какую клятву мне дала...
Ты права. Как от упоенья,
В чаду кадильниц, не забыть Обет, который, может быть,
Ты бросила от нетерпенья.
А я? — Я жалуюсь безжалостной судьбе;
Я плачу, как дитя, приникнув к изголовью, Мечусь по ложу сна, терзаемый любовью, И мыслю о тебе... и об одной тебе!
Башилову
В дни былые сорванец, Весельчак и веселитель,
А теперь Москвы строитель,
И сенатор, и делец,
О, мой давний покровитель, Сохрани меня, отец,
От соседства шумной тучи Полицейской саранчи,
И торчащей каланчи,
И пожарных труб и крючий.
То есть, попросту сказать: Помоги в казну продать За сто тысяч дом богатый, Величавые палаты,
Мой Пречистенский дворец. Тесен он для партизана: Сотоварищ урагана,
Я люблю, казак-боец,
Дом без окон, без крылец,
Без дверей и стен кирпичных, Дом разгулов безграничных И налетов удалых,
Где могу гостей моих Принимать картечью в ухо, Пулей в лоб иль пикой в брюхо. Друг, вот истинный мой дом!
Он везде,— но скучно в нем:
Нет гостей для угощенья. Подожду... а ты пока Вникни в просьбу казака И уважь его моленье.
Был век бурный, дивный век, Громкий, величавый;
Был огромный человек, Расточитель славы.
То был век богатырей!
Но смешались шашки,
И полезли из щелей Мошки да букашки.
Всякий маменькин сынок, Всякий обирала,
Модных бредней дурачок, Корчит либерала.
Деспотизма сопостат, Равенства оратор,—
Вздулся, слеп и бородат,
Гордый регистратор.
Томы Тьера и Рабо Он на память знает И, как ярый Мирабо,
Вольность прославляет.
А глядишь: наш Мирабо Старого Гаврило За измятое жабо Хлещет в ус да в рыло.
А глядишь: наш Лафает,
Брут или Фабриций Мужиков под пресс кладет Вместе с свекловицей.
Фраз журнальных лексикон, Прапорщик в отставке,