Записки под партами

Я долго не соглашаюсь. Пытаюсь придумать весомые аргументы, которые на самом деле совсем не лезут в голову. Решающим шагом становится звонок мачехи в восьмом часу вечера. Она грубо спрашивает, где я и когда планирую явиться, потому что домашних дел по горло. Ей плевать, как прошел мой Новый год, где я скоротала ночь. Тетю Любу интересуют только мои рабовладельческие навыки. Тут-то и заявляю, чтоб сегодня меня не ждали. Выслушиваю тонну возмущенных нотаций, даже угрозу пожаловаться отцу. И меня окончательно прорывает, возмущенно говорю, что уехала отдыхать с друзьями на все каникулы и пусть сами занимаются своей кухней, затем бросаю трубку. Не знаю, откуда взялись эти эмоции, просто обидно стало. Я ведь все еще надеялась, глупо, конечно.

Матвеев слышит разговор и от этого становится совсем неловко. Однако он ничего не говорит на эту тему, зато спрашивает, какой я люблю попкорн. К просмотру сериала готовится серьезно, так, будто в прокат вышел фильм, который он ждал всю жизнь. Я благодарна ему в очередной раз, потому что могу не думать ни о чем, могу ощутить вкус свободы.

В десять Даня переодевается в ночную пижаму, и мы оказываемся в одинаковых футболках. Я тоже снимаю платье, потому что в нем жарко в квартире, отопление тут серьезное, не то, что у нас дома. Остаюсь в колготках и майке, той самой, в которой спала ночью. Поначалу внешний вид меня смущает, но позже привыкаю и уже чувствую себя не так робко.

Когда начинается сериал, мы уже сидим на диване с попкорном: у меня сырный, а у Матвеева карамельный. Переговариваемся в предвкушении любимых сцен. Оказалось, Дане тоже нравится Шерлок, и он его пересматривал ни один раз.

Иногда мы тайно воруем друг у дружки кукурузу из тарелок, а иногда наши руки врезаются и тайна становится явной. В перерывах я хожу на кухню и подливаю нам кофе, иначе уснем и не увидим концовку. Все это так лампово, кажется, словно мы с Даней собираемся у него каждый год и это уже традиция. Он шутит, а порой делает серьезное выражение лица, стараясь походить на Бенедикта Камбербэтча.

К концу серии меня начинает клонить в сон, глаза слипаются просто. Я стараюсь подавить зевоту и высидеть до конца. Но у меня не выходит. Засыпаю. Что было дальше, ответить и предположить сложно. Одно знаю наверняка: проснулась я на диване, укрытая пледом. За окном было еще темно, когда организм потребовал справить нужду. В поисках тапочек, замечаю Даню. Он спит на коврике, подложив подушку под голову, возле моих ног. Свернулся калачиком, как котенок, и сопит так сладко, умилительно. На цыпочках захожу в его комнату, беру покрывало и возвращаюсь обратно. Накрываю аккуратно милое спящее создание и улыбаюсь, как дурочка. Представляю, если бы он сейчас увидел мое лицо, точно бы выставил за дверь. Но сейчас мне все равно. Ведь его глаза закрыты, значит можно тайно полюбоваться.

В эту минуту задаюсь вопросом, что я чувствую. Нравится ли мне Даня или это понятие благодарности. Как определить, где симпатия к человеку перерастает в симпатию к парню. В школе этому не учат, а зря.

Ложусь спать обратно на диван. Надо бы уйти в комнату, но мне не хочется. Быть здесь с ним сейчас для меня важно, но почему не могу понять. Закрываю глаза с мыслями о Дане и уверяю себя, между нами нет никакой химии. Он просто протянул руку помощи, а я просто приняла.

Утром просыпаюсь от громких шагов. Это Матвеев ходит с кружкой в руках и телефоном. Не сразу замечает, что я проснулась.

— Вставай, а то мы не успеем, — громко командует хозяин квартиры, присаживаясь на край дивана. Я зеваю и перевожу взгляд на часы.

— Пять утра? — Сквозь сон спрашиваю, не особо понимая, в чем дело.

— Да, — кивает Даня, — вставай. У нас сегодня грандиозные планы.

— Планы?

— Я сделал тебе кофе и бутерброд, — заботливо сообщает Матвеев и дарит мне нежную улыбку.

За столом пытаюсь узнать, что задумал хозяин квартиры, но в ответ получаю лишь «скоро узнаешь». Сил спорить нет, да и я вообще еще не проснулась, поэтому просто соглашаюсь. После душа снова влезаю в свое платье, и мы выходим на улицу. Погода сегодня январская: сыпет снег и дует прохладный ветер. Солнца еще нет, хотя судя по мрачному небу и не будет.

В машине засыпаю. А открываю глаза только в девять утра. Оглядываю пейзажи и понимаю, что мы в горах. По бокам склоны соседних холмов, долина далеко внизу, и острые пики, покрытые снегами. Даже не верится, что все это можно увидеть двумя обычными человеческими глазами.

— Где мы?

— Проснулась?

— Угу, — киваю и не перестаю крутить головой, так красиво. Никогда не была в горах, хотя живем так близко к ним. А тут, будто в сказке, будто смотришь на живую картину в стекло автомобиля.

— Лучшее лекарство от всех болезней, — говорит звонко Даня, — это адреналин на склонах.

— Что? В смысле?