Записки под партами

— Не мог уехать, пока не увижу тебя, — говорит Матвеев и резко захлестывает меня в своих объятиях. Прижимается так сильно, что я в какой-то момент едва не задыхаюсь. Уж слишком худая и маленькая, для такого сильного парня.

— Задушишь ведь, — шепчу ему в грудь, но он не спускает хватку.

— Сколько у нас времени? — Звучит так томно его голос.

— Уже нисколько, — вырываюсь, наконец, из теплых объятий. Поднимаю голову и просто любуюсь человеком, напротив себя. Он смотрит с такой заботой и нежностью, что я чувствую, будто земля под ногами качается. Если бы не было магнитного притяжения, точно бы взлетела.

— Когда вернусь, официально попрошу разрешения у твоих родителей на свидания, — серьезно сообщает Матвеев. А я вроде хочу запротестовать, но решаюсь отказаться от этой идеи. На самом деле, однажды все равно станет известно о том, что у меня есть парень. Так пусть лучше все это произойдет официально.

— Мне пора, Дань, — грустно и в то же время с улыбкой на лице произношу я.

— Я приеду в воскресенье утром скорей всего. Веди себя в школе хорошо!

— Так точно! — Прикладываю руку и отдаю «честь», в игривой форме. Даниил нежно чмокает меня в щечку и прощается. А я ухожу в надежде, что 7 дней, 168 часов, 10080 минут пройдут без него максимально быстро.

Глава 61

Отец возвращается с долгой поездки с подарками. Редко такое бывает, но видимо в этот раз поводом стал Новый год. Мачехе он привез шелковый платок, где только раздобыл его неясно. В тех краях нет ни заводов по этому направлению, ни даже фирменных магазинов. Уверена, что приятность влетела ему в копеечку. А нам с сестрами вручил набор косметических принадлежностей. Тетя Люба радовалась больше всех. Но одному Богу известно, настоящие ли это у нее эмоции или очередное показушничетсво. Янка с Милей же обошлись сухим "спасибо". А я не удержалась и чмокнула папу в щеку, так была рада его видеть.

Отец ошалел от моих эмоций, глаза округлились как две копейки. Долго так и тщательно всматривался в меня, будто вообще впервые видит. Могу его понять, все же мы слишком скупы на подобного рода выражения чувств. В нашем семейном огороде давно засуха. Однако с того момента, как в моей жизни появился Даня, хочется чаще улыбаться и дарить окружающим, капельку своего тепла.

За столом родители обсуждают в основном свои бытовые темы. Нас, к счастью, особо не трогают. Видимо ни ругать, ни хвалить, смысла нет, потому что новая четверть только началась. Единственное, о чем зарекается мачеха, так это о выпускном. Вернее о деньгах, которых потребуется не мало. Она уже успела подсчитать сколько нужно на одежду, прическу и ресторан. Входит ли моя часть в данную сумму, озвучено не было. Хотя зная тетю Любу, могу предположить, что стоит начать откладывать самой.

После ужина все расходимся по своим комнатам, и остаток вечера стараемся не пересекаться. Отец отдыхает на диване под "Убойную Силу", где герои довольно громко ведут беседы. Мачеха крутится перед зеркалом, накладывая новую тканевую маску. Сестры заперлись в своей обители, явно залипают в телефоне. А я обмениваюсь сообщениями с Даней. Он рассказывает, что пришлось отстоять очередь к стойке регистрации, что тренер ругал ребят за большие чемоданы. Пишет мне до той минуты, пока в самолёте не объявляют перевести телефона в "авиа режим". Эти короткие смс-ки заставляют меня улыбаться, заставляют чувствовать так много, что сердце может разорваться от передоза. Кто там говорил, что любовь не наркотик?!

Засыпаю с мыслями о Матвееве. Думаю о нем так часто, аж пугает. Как бы потом не пожалеть. Но все это тлеет, когда утром переступаю порог "любимой" школы. К слову, тут за каникулы ничего не изменилось, все также шумно и оживленно. Девчонки обнимаются, рассказывая, как провели каникулы. Мальчишки делятся своими успехами в разных делах. И я невольно задумываюсь, что тоже бы хотела обнять милую подругу и рассказать обо всех пережитых эмоциях за последние две недели.

— Таська, — слышу за спиной голос Разина. Щеки красные от мороза, сегодня ветерок дает о себе знать. На лице улыбка во все тридцать два, кажется, Игорь забыл, что мы с ним немного в ссоре. Или я слишком долго помню.

— Привет, — отзываюсь, скидывая пуховик в гардеробной.

— Как дела? — Вопрошает друг, осматривая меня с ног до головы, будто впервые видит.

— Все также, без изменений, — говорю на автомате, отдавая верхнюю одежду пожилой женщине. Та любезно протягивает мне номерок и быстро переходит к остальным. Игорь тоже сдает пальто, и мы медленно идем в сторону наших кабинетов.

— Я это, — начинает Разин как-то неуверенно, — извиниться хотел. Ну, за то, что бзыкнул тогда перед каникулами.

— Да ладно, — отмахиваюсь. — Уже ничего не помню. Проехали.