Записки под партами

— Что, убогая, — усаживается на стул рядом Юрикова, — как жизнь молодая?

— Ноги убери, — рычит Леваков, который неожиданно появился из ниоткуда. Руки в карманах, вид гордый и абсолютно безразличный. На меня не смотрит, оно и понятно, стесняется ж открыто выражать хоть какие-то эмоции. Зато на Юрикову кидает недовольные зырки, да такие, что аж мне не по себе становится.

— А где «пожалуйста», Тоша? — Любезный тон из уст хулиганки, а именно так за спиной называли Лену, звучит немного приторно.

— Мне еще раз повторить? — Стальной тон Левакова просто режет без ножа. Мы с Зиной переглядываемся, обе в шоке. До этого все-таки атмосфера среди наших сливок общества была другой. Антон никогда и слова плохого в сторону Юриковой не говорил, да и вообще, его в классе любили и относились, как к вне гласному лидеру. Что ж случилось-то в этом улие?! Откуда такие перемены.

— Если с настроением траблы, не обязательно срываться, — обидчиво фыркает Ленка и резко подскакивает со стула, возвращаясь на свое место.

— Что? — Спрашивает одними губами Антон, переводя свой убийственный взгляд на меня. А мне и сказать нечего на это. Отворачиваюсь лишь, и задаюсь вопросом, куда делся парень, который ненавидел меня столько лет. Кто этот человек. И что ему нужно?!

В течение дня продолжаю, удивляюсь происходящему. Складывается ощущение, будто кто-то решил разыграть меня. Иногда даже оборачиваюсь в поисках скрытой камеры.

Все началось после первого урока, когда химичка заставила меня помочь ей отнести книги и тетрадки в лабораторную. Леваков не упустил момент, подхватил тяжелый пакет с учебниками и увязался рядом, с видом самого порядочного в мире ученика. После на большой перемене, когда Зина предложила обсудить темы за обедом, Антон как бы невзначай прошел мимо нашего стола и положил булочку с корицей. А их нам привозили в ограниченном количестве, поэтому тот, кто урвал, считался везунчиком. Однако я не любила корицу, так что сладость отдала Зине. К моему счастью, одноклассница не стала мучать расспросами, что происходит между мной и Тираном. После уроков, когда классная попросила меня задержаться, Антон тоже остался. Сначала делал вид, будто долго укладывает вещи в рюкзак, а затем после реплики «Тась, помоги мне тут с занавесками, снять их надо сегодня» вызвался добровольцем помогать. Под конец дня я уже ничему не была удивлена. Но от помощи не отказалась. Мысленно подумала, что это будет маленькая месть, ведь Леваков не знает, как сложно снимать эти проклятые занавеси, и как потом болит шея после всех махинацией.

Однако к моему счастью, классный руководитель оказалась женщиной хитрой и сообразительной. Убедившись, что у Антона отлично получается, женщина со спокойной душой отправила меня домой. Леваков, конечно, попытался возразить что-то, но ничего от этого не выиграл.

На радостях я спустилась в гардеробную и столкнулась там с Зиной. Она как раз накидывала пальто, когда мы поравнялись. Темы удалось обсудить за обедом, поэтому оставаться лишний час после уроков не было смысла.

— Домой? — Тихо и как-то неуверенно поинтересовалась я.

— Сначала в канцелярский забегу, а потом да, домой, — ответила быстро одноклассница, кутаясь в теплый розовый шарф.

— О, мне тоже нужно в канцелярский, — соврала я. Возможно, это шанс подружиться, а если так, почему бы не попробовать ухватиться за него обеими руками.

— Ну… — протянула Семенова, — пойдем вместе тогда, что ли.

— Давай, — улыбнулась я. Эмоции слишком рвались наружу, все-таки это маленькая победа. А вдруг получится, вдруг мы сможем стать чуточку ближе.

— Пошли, — скомандовала Зина, широко шагая в сторону выхода. Я накинула куртку, обвязала шею шарфом и посеменила следом за ней.

Глава 64

Антон

Разгоняю скорость байка так, что машины рядом просто теряются из виду. Ловлю адреналин, который хоть немного позволяет забыть проклятые чувства из грудины. Все испортил. Сам испортил. Зря вообще решился открыться, только хуже стало. Этот взгляд рыжеволосого ангела так и стоит перед глазами. Она ненавидит меня. Всеми своими маленькими хрупкими конечностями, до самых гланд.

Выжимаю еще сильней, пока на спидометре не показывает плюс сто пятьдесят. Обгоняю одну машину за другой, оставляя позади светофоры, которые каждый проклятый раз всаживают мне красный. Да и пофиг. Все мысли сводятся к Филипповой, к ее рыжим волосами и таким манящим губам. Начинаю прокручивать в голове картинки прошлого, вспоминаю каждый кадр, как обижал ее и как доводил до нервного состояния. Все хотел увидеть слезы на этом милом ангельском лице. Все жаждал мести за тот ее поступок. Твою мать! И откуда только во мне это говно. Прошло столько лет, а я до сих пор не мог отпустить обиду. Ведь уже тогда она мне нравилась.