Записки психиатра

После стационара Ольга исправно ходит на прием, причем каждый раз докладывает, что производственную дисциплину не нарушает, дома тоже поддерживает идеальный порядок, спать ложится вовремя, с чужими мужчинами не заигрывает, не подумайте чего плохого, доктор. Муж, приходящий вместе с нею, все подтверждает и в целом всем доволен; только вы, доктор, сами ей скажите, что мыть полы с хлоркой каждый день – это явный перебор. И пусть она не заставляет нас тереть руки щеткой перед едой и после туалета, мы же с детьми не на операцию собираемся. Да, вновь перехватывает она инициативу, а в остальном все у меня нормально, никаких нарушений интеллекта, я за этим очень строго слежу и все контролирую. Что, вам действительно интересно, как? Очень просто, доктор: я каждый день внимательно гляжу на себя в зеркало, проверяю интеллект. Гляжу, гляжу – нет, все нормально, я себе нравлюсь, и на дуру не похожа. Никаких признаков снижения интеллекта на лице не нахожу. И сразу мне становится спокойнее.

Так что, выходя из дома, внимательно посмотрите на себя в зеркало. Нравитесь ли вы себе? Нет ли у вас на лице признаков пострадавшего интеллекта? А то мало ли что.

Андрей

Насколько я успел заметить, психиатрия и психотерапия собирают под свои знамена людей довольно интересных. Слишком разных по характеру и устремлениям, чтобы можно было дать им какое-то общее определение, вроде «нестандартные на всю голову» или «доброжелательно-подозрительно-въедливые», но только не скучных. Хотя и скучные тоже попадаются, но в этом случае скучность бывает отточена до блеска самурайского меча: медитируй и любуйся.

Наш знакомый (назовем его Андрей) скучным не был никогда. Андрей – это сотня гипоманиакальных килограммов, увенчанных породистым носом и движимых постоянной потребностью оказаться в центре внимания, в идеале – женского. Ах да, и чтобы не переработать ненароком. Попав в армию, он первым делом разузнал, где тут учат на сержантов, но командиром взвода так и не стал, поскольку избыток мужского внимания был ему противен по природе, а необходимость постоянно находиться между норовящими что-нибудь учудить солдатами и за что-нибудь эдакое вздрючить офицерами и прапорщиками не стоила возможности ничего не делать своими руками. Зато быстро нашлась возможность устроиться фельдшером при здравпункте, которой он не преминул воспользоваться.

Уже будучи в институте, Андрей не смог отказаться от соблазна проявить свои организаторские таланты и быстренько стал старостой потока. Но юные девы были еще слишком юны и бестолковы, чтобы оценить высоту обретенного им положения и открывающиеся оттуда перспективы, лишаться от восторга чувств и девственности не спешили, поэтому пришлось срочно учить старика Фрейда (дабы объяснять дурочкам, чего они на самом деле хотят) и массаж с гипнозом (говорят, действует безотказно, особенно совместно). Вроде бы Андрей даже поимел некоторый успех у не успевших увернуться.

На старших курсах, когда настала пора понемногу определяться со специализацией, он было сунулся в гинекологию, но вовремя прочувствовал разницу между туризмом и эмиграцией, посему продолжил творческий поиск. Решение пойти в психиатрию созрело уже ближе к шестому курсу. Ореол таинственности, некоторая обособленность, чтобы не сказать – клубность, плюс возможность в дальнейшем назвать себя становившимся все более модным к тому времени словом «психоаналитик» – далеко не последние козыри в раскладе. Опять же, зря Фрейда штудировал, что ли?

Получив специальность, Андрей уехал в другой город, где ему предложили организовать психиатрическую службу при одном производстве. Вишлист психиатра (к чему так грозно, давайте я буду называться скромно: психоаналитик, хорошо?) был немаленьким, но бухгалтерию с хозяйственной службой не насторожил, в результате чего в кабинете психоаналитика (как гласила табличка на двери) появился удобный диван и… гинекологическое кресло. Пришедший поздравить Андрея с новосельем начмед с минуту пришибленно молчал, после чего осторожно заметил, что всегда представлял себе психоанализ несколько иначе. Андрей, не растерявшись, тут же отрекомендовал себя сексопатологом по совместительству и успокоил начальство тем, что требовать полставки совместителя не станет, ибо работа сама по себе доставляет ему несказанное удовольствие и подъем всего, что только можно, начиная с настроения. К слову сказать, мужики к нему почти не обращались. Может, психика более устойчивая?