Записки психиатра

Когда же вы успели написать?

Работу я закончил до болезни, а сейчас пришлось только немного выправить…

– А как те… которые направляли на ваш мозжечок инфракрасные лучи? Помните, вы даже передали мне письмо?

На его лице появилось разумнейшее выражение снисхождения к моей глупой бестактности.

– Надеюсь, вы тогда передали письмо врачу?

– Да…

– Очень признателен… Вам теперь должно быть понятно, что я был тяжело болен…

– И… Сейчас вас уже ничто не беспокоит?

– Как видите… Абсолютно здоров.

Очевидно, беседа со мной не доставила Цирцееву удовольствия. Он вежливо приподнял шляпу и твердыми шагами пошел вперед.

Я медленно побрела в обратную сторону, но шаги, помимо моей воли, делались все быстрее. Мысли кружились беспорядочным, но веселым вихрем: «И зачем профессор поставил мне в зачетной книжке „отлично“? Разве я „отлично“ знаю психиатрию? Конечно, нет! Но знать ее я непременно буду! Безнадежных нет! Есть ради чего жить и работать».

Свернув вправо, я оказалась перед массивной дверью психиатрической клиники. Возникла мысль поделиться впечатлениями с Анной Ивановной. Мне пришлось ее подождать. Пыл немного остыл.

Она встретила меня радушно и провела в свой кабинет. Там на диване сидел мужчина, который при нашем появлении встал и вежливо поклонился.

– Ну, значит, выписываемся? – весело спросила Анна Ивановна.

– Да, благодарю вас! – улыбаясь, живо ответил мужчина, в котором я сразу узнала архитектора.

Но что произошло? Я была живым свидетелем перерождения человека. Слово «благодарю» он произнес правильно, не пропуская букв. Лицо стало более осмысленным, хотя благодушная улыбка, может быть, и не совсем подходила к данному моменту. Поведение этого человека было вполне «здоровое». Из заключительной беседы архитектора с Анной Ивановной я поняла, что у него ослаблена память, что он еще склонен принимать невозможное за возможное, но искренне радуется своему выздоровлению и мечтает о любимой работе.

– А помните, Иван Иванович, как вы собирались воздвигнуть виллу из розового мрамора?

– Заскок, Анна Ивановна, – смущенно улыбнулся архитектор и, пожав нам обеим руки, ушел бодрый и спокойный.

– Анна Ивановна, это чудо! – не выдержала я.

– Да, чудо, – серьезно ответила она. И, помолчав, добавила, – но оно в наших руках.

Попутчики

Я только что сдала государственные экзамены. Пять лет упорного труда над книгой, в клиниках и лабораториях были позади, оставалась только одна забота: куда же ехать работать врачом? Выбор большой. Глаза разбегаются! Миновали и последние студенческие каникулы, которые я провела у родителей на юге, а теперь возвращалась в Москву.

В вагоне поезда было жарко, за окном мелькали поля спелой ржи. Попутчиков было мало. Скоро, как это бывает в поезде, с ближайшими соседями установились самые дружеские отношения.

В моем купе ехали две женщины. Одна из них врач Анна Петровна, другая – старушка Ольга Ивановна – фельдшерица. Обе направлялись из Таджикистана в Москву.

Кажется, ничего особенного не было в Анне Петровне. Худощавая блондинка с серыми спокойными глазами, с тихим голосом, неторопливыми движениями. И однако хотелось смотреть на нее, слушать ее голос.

– Вы из Таджикистана? Какая даль! – воскликнула я.

– Ну, что за даль… – возразила Анна Петровна. Ее лицо оживилось и разгладилась складка между размашистыми бровями. Старушка заснула, слегка покачиваясь от движения вагона.

– Я много читала и слышала о Таджикистане, – поспешила я предупредить.

– Да, природа и жизнь там особые… – уклончиво заметила попутчица.

– Должно быть, интересно посмотреть на караван верблюдов? – не отвыкшая от девичьего многословия, сказала я. – Они ведь очень важные, степенные; не идут, а выступают. А на шее у каждого, наверное, звенит колокольчик, словно говорит: «Давайте дорогу!» А верблюды глядят гордо, строго, свысока… Очень занятно, правда? – наконец, остановилась я.

– Да, верблюды действительно смотрят свысока, да еще и плюют на нижестоящих.

В спокойных глазах Анны Петровны промелькнула усмешка, а я от всего сердца рассмеялась. – А тигры у вас ведь тоже есть?

– О тиграх что-то не слыхала, разве на границе Афганистана? Дикие козы – джейраны водятся. До чего грациозное животное, изящное и любопытное создание! Едете вы, скажем, на автомобиле, они пугливо пересекут на всем скаку дорогу или обгонят машину, а потом вдруг замрут на месте, как вкопанные, и долго-долго провожают нас взглядом огромных черных глаз. Если джейранов вспугнуть, они, конечно, удерут, но обязательно остановятся опять и снова будут глазеть вам вслед. Любопытство сильнее страха, прямо, как у малых ребят, – улыбнулась Анна Петровна.

– А как живут таджики? Должно быть, сидят у кибиток в шелковых халатах, белых чалмах?

– Мужчины любят проводить свободное время в чайхане (чайной). Они обычно мирно беседуют и пьют кок-чай – зеленый чай.

– Это в пятидесятиградусный зной?!

– Удивляетесь? Я сперва тоже удивлялась, а затем и сама пристрастилась. Зеленый чай лучше всех напитков утоляет жажду.