Записки психиатра (сборник)

– Ну, спасибо, дорогая, осчастливила доктора!

– И ведь нет чтобы по-человечески попросить – мол, Света, солнышко, дай! Уж премьеру я бы не отказала. И президенту… Да и губернатор, если подумать, мужик ничего…

– Какая у тебя широкая и добрая душа!

– А вот мэру не дам! У него целкофобия.

– Да-да, что-то такое ты уже рассказывала…

– Да и спекся он, больше не наблюдает, не комментирует чего-то.

– Видимо, не по Фердинанду каска…

– И вообще вы не представляете, как сложно жить честной девушке, которую все только и делают что хотят, – и ни один не предлагает себя как положено.

– То есть в комплекте с белым конем, рукой и сердцем?

– Я вам уже говорила, что вы настоящий этот… донжуан… тьфу, блин! – джентльмен?

– Нет, но я очень, очень польщен.

– В общем, сделайте мне галоперидол, чтобы эти поменьше мою жопу комментировали. И еще что-нибудь для сна, а то как подумаю, сколько народу меня вожделеет, – так и сон прочь.

– Для тебя, Света, – все что угодно. Рецепт сейчас медсестра оформит, получишь снотворное в аптеке бесплатно, а ампулка галоперидола деканоата – вот, держи, вместе с направлением в процедурный кабинет.

Протягивая ампулу и листочек с направлением, я заметил, что Света старается не брать их из рук в руки, а подставляет свою сумочку.

– Света, ты что, боишься заразиться?

– Нет, доктор. ЗАБЕРЕМЕНЕТЬ.

– Э-э-э, поясни, пожалуйста!

– Я чувствую, как от вас исходит животворящая сила. Кого вы ни коснетесь – сразу же забеременеет.

– И мужики?

– Нет, что вы смеетесь! Я серьезно, между прочим! Так что вы поосторожнее с женщинами. Я вот, например, не готова к внебрачному ребенку, я еще девочка нецелованная, если вы забыли. Вот и предохраняюсь, как могу. До свиданья.

Она ушла делать укол, а я задумался. Надо жену предупредить. И где-то искать презерватив на всего себя. Или черт с ним, плюнуть на все и улучшить демографическую ситуацию?

Как пытался убедить нас приведенный на судебно-психиатрическую экспертизу товарищ, пить двадцать три дня в месяц – это не запой, это так, баловство. Сидели задумавшись – что же тогда такое запой в его понимании?

Огоньку?

Он сжег офис «Лукойл» вместе с бензоколонкой —

Без причин, просто так, из уваженья к огню…

Твоя вишневая «девятка»

Меня совсем с ума свела…

Есть, есть в пламени что-то необъяснимо притягательное. Будем ли мы пытаться объяснить это, поправляя пенсне, юнговскими архетипами или же ударимся чем-нибудь в эзотерику и вспомним первый из пяти основных элементов (из семи, на самом деле, но не суть), или же будем резонерствовать относительно генетической памяти, с ее мамонтами на вертелах и окорочками птицы дронт а-ля шеф-повар Петя Кантропов – неважно. Человек упорно пытается зажечь не по-детски: то Герострат решит прославиться в веках, то аутодафе станет жутко модным по идейным и имущественным соображениям, то какие-то дебилы решат выразить свой протест не самому плохому из государств в форме массового сожжения авто (что характерно – не своих собственных, но это тоже очень по-человечески).

Вот и некоторых наших пациентов огонь тоже не оставляет равнодушными. Геннадий (пусть его будут звать так) знаком с психиатрами уже больше четверти века. За это время было много всего – и госпитализации, и попытки родного брата сплавить Геннадия после смерти матери в дом-интернат, и выход на инвалидность, поскольку ни на одной работе не желали держать сотрудника, который через месяц после трудоустройства шел к начальству и излагал собственный план интенсификации производства и улучшения условий труда. Причем план неизменно начинался с предложения выгнать ко всем чертям директора, его блядскую бухгалтерию и гадских бригадиров. Обострения с галлюцинациями не в счет, Гена вполне сносно работал и с голосами в голове – правда, отчаянно с ними ругался, отчего работать ближе чем в пяти метрах от него народ отказывался: а то вдруг перейдет от дискуссии к воспитательным мероприятиям.