Записки резидента. По заданию Сталина – в Поднебесную

Он рассматривал свое новое назначение в политическом отношении как одно из наиболее ответственных и почетных поручений своего правительства, ибо с полным основанием полагал, что вопрос о взаимоотношениях между Великобританией и Советским Союзом был столь же важным в то время, как и вопрос о взаимоотношениях между Великобританией и Соединенными Штатами. Кэрр заверил меня в том, что он приложит все силы для того, чтобы укрепить взаимоотношения между двумя странами и установить дружественные отношения не только в период войны, но и в мирное время. Я заверил его, что как правительство, так и народ Советского Союза всегда искренне стремились к установлению самых дружеских отношений с Великобританией. Но беда состояла в том, что некоторые круги в Англии с враждебным предубеждением относились к Советскому Союзу. Кэрр согласился со мной. Он расценил как большое несчастье то, что прежние руководители английского правительства, Чемберлен, Галифакс и другие, не сумели избавиться от предубеждений накануне второй мировой войны и правильно понять точку зрения Советского Союза. В результате во время англо-франко-советских переговоров, проходивших в апреле-августе 1939 г., СССР и Великобритания не смогли договориться, что привело к небывалым несчастьям в истории. Кларк Кэрр подчеркнул, что ответственность за это в значительной мере несут Чемберлен, Галифакс и подобная им по взглядам группа консерваторов. Он сказал, что после того, как к власти пришли Черчилль и Иден, положение изменилось. Эти деятели, по его словам, принадлежали к тому роду подлинно государственных деятелей, которые имеют мужество признать и исправить совершенные ошибки, и он был рад работать под руководством этих государственных деятелей, которых хорошо знал с детских лет.

Затем Кэрр попросил меня оказать ему небольшую личную услугу — переслать в СССР несколько писем от жены, находившейся в Нью-Йорке. Эти письма должны были прийти в Чунцин уже после его отъезда. Я, разумеется, сказал ему, что с удовольствием выполню эту просьбу.

23 февраля 1942 г., во время приема по случаю 24‑й годовщины Красной Армии ко мне подошел австралийский посланник в Китае Эглстон и спросил, что я думаю о возможности установления дипломатических отношений Австралии с Советским Союзом. Я ответил, что лично не вижу каких-либо препятствий к этому. Разговор наш на эту тему этим и ограничился.

Через неделю, а точнее 2 марта 1942 г., Эглстон приехал в посольство и сообщил мне, что несколько дней тому назад австралийское правительство дало распоряжение своему Верховному комиссару в Лондоне Брюсу войти в контакт с советским послом в Англии И.М.Майским о возможности установления дипломатических отношений между Австралией и СССР и обмена дипломатическими представителями. Верховный комиссар Брюс уже имел разговор с советским послом в Англии относительно этого вопроса. Советский посол весьма благожелательно отнесся к предложению австралийского правительства. Эглстон сказал мне, что поскольку успешное начало уже положено, австралийское правительство предложило ему официально обратиться к советскому послу в Китае с просьбой передать правительству Советского Союза пожелание австралийского правительства об установлении дипломатических отношений между СССР и Австралией. Я ответил, что весьма рад слышать сообщение, переданное мне австралийским посланником, и обещал немедленно довести до сведения своего правительства пожелание правительства Австралии об установлении дипломатических отношений.

Во время разговора на эту тему австралийский посланник, между прочим, сообщил, что правительство Новой Зеландии также намерено было установить с СССР консульские отношения. Судя по некоторым замечаниям посланника, инициатива установления дипломатических отношений между Австралией и СССР исходила от него.