Записки рядового радиста. Фронт. Плен. Возвращение. 1941-1946

После войны в период моей службы в институте, находившемся на Дмитровском шоссе, мне часто приходилось отбывать обычную в те годы повинность: работать на овощной базе. Находилась она на станции Хлебниково. Приезжая туда на пригородной электричке или по шоссе на машине, я осматривался, пытаясь угадать, где находилось минометно-пулеметное училище, но обнаружить не удалось. От двухэтажных брусчатых домов-казарм, военного городка, огражденного высоким забором, ничего не осталось. Возможно, за прошедшие годы я потерял ориентировку и в разросшемся во много раз поселке не нашел этих объектов. Или я напрочь забыл место его размещения, или же оно было ликвидировано, а здания и объекты, находившиеся на его немалой территории, впоследствии были снесены.

Следующий день — первый в карантине — начался с завтрака в зале-столовой. Не помню, чем нас накормили, но в условиях военного тыла мне понравилось и качество и количество еды.

Затем построение и поверка, знакомство с командованием карантина и порядком пребывания в нем. Кроме занятий строевой подготовкой, других военно-учебных мероприятий здесь предусмотрено не было, однако воинский порядок мы соблюдать были обязаны: ходить по территории только строем, у дверей казармы выставлять на круглосуточное дежурство дневальных, ответственных за порядок в помещении, и выполнять беспрекословно все приказы и распоряжения своих командиров: отделений — назначенных из нашей среды, взвода — младшего лейтенанта из персонала училища и командира роты, он же командир карантина, — лейтенанта, принявшего нас у ворот-проходной.

Еще в Ростове мне пришлось пройти сточасовой курс всевобуча — всеобщее военное обучение, — которым предусматривалась обязательная строевая подготовка, изучение винтовки (разбирать и собирать затвор с завязанными глазами считалось особым шиком), знакомство с новыми видами вооружения рядового стрелка — лопатой-минометом и ружейным гранатометом. Правда, никогда более я с этими предметами не встречался: вероятно, они были сняты с вооружения еще до того, как поступили в войска.

Поэтому участие в занятиях по строевой подготовке мне были не внове. Большинство же моих соратников не были ранее знакомы со строем и строевыми командами. В результате «экзерциции» нашего взвода на площадке перед казармой со стороны выглядели уморительно: одетые во что попало (при мобилизации обычно одевались в самые изношенные предметы одежды и обуви), «рядовые-необученные» по команде «Ша-а-гом марш!» начинали движение кто с левой, кто с правой ноги, команда «Правое плечо вперед!» вызывала толкотню и недоумение. При движении кто-нибудь обязательно наступал мне на пятки. Некоторые никак не могли увязать синхронное движение ног и рук.

Первые дни младший лейтенант, командир взвода, теряя терпение и самообладание, срывался на матерщину, а командир роты, наблюдая за занятиями со стороны, надрывался от хохота.

Остальное время, свободное от строевых занятий, нас использовали на различных хозяйственных работах: очистка от кустарника площади полигона, разгрузка каких-то ящиков из вагонов на станции и доставка их на подводах на склад. Работали без всякого напряжения сил, а наши командиры наблюдали за этим вполне снисходительно, подразумевая, очевидно, что у нас все еще впереди.

Повседневную жизнь курсантов можно было наблюдать через решетчатую ограду, отделявшую карантин. На большой площади весь день проходили строевые занятия. Взбивая сапогами пыль, группы в одно-два отделения под командой сержантов маршировали, выполняя переход от походного к строевому шагу, повороты и остановки, отрабатывали приветствия: приближаясь к стоявшему командиру, переходили на строевой шаг и в ответ на «Здравствуйте, товарищи!» орали хором, надрывая глотки: «Здра!!!» Если рев «Здра!!» звучал нестройно, раздавалась команда «По-о-вторить!». Строй разворачивался по команде кругом, и действие повторялось.

Строевые занятия сопровождались песнями. По команде «За-а-певай!» кто-то из курсантов, назначенный запевалой, выводил куплет строевой песни, а затем строй подхватывал припев. И здесь командиры добивались слитности звучания и соответствия его ритму строевого шага, многократно повторяя эту процедуру. Так как этим одновременно занимались несколько подразделений, над площадью все время звучала песенная какофония.

Во время работы на полигоне мне приходилось видеть, как проходила и боевая подготовка курсантов: по команде боевые расчеты минометов бегом занимали огневые позиции, тащили на себе кто опорную плиту, кто ствол, кто мины по две штуки, устанавливали миномет, имитируя готовность к открытию огня. Командир следил за этим, посматривая на часы и требуя раз за разом повторять упражнение, добиваясь соответствия уставной норме времени. Было видно, что курсанты выкладываются полностью, до изнеможения.