Записки русского генерала 1798–1826 гг.

30-го мая неприятель, занимая довольно большою частию войск позицию при селениях Беверникен и Лангевизе, послал главные силы по направлению на Кенигсберг. Наша армия имела отдохновение в окопах, но в ночи на 31-е число выступила к Бартенштейну, ибо неприятель движением своим угрожал операционной нашей линии. Наполеон, понудивши оставить поспешно укреплённую позицию, доказал, сколько неблагоразумны маршалы, решившиеся атаковать, при всех со стороны нашей выгодах, и сколько бесполезно данное сражение.

Вместе с рассветом отошёл арьергард, который неприятельская конница догнала в 10 часов поутру, но только издали наблюдала за следованием. Арьергард провёл ночь, не доходя Бартенштейна.

1-го июня около вечера арьергард прошёл местечко Шипенбейль. Неприятельская кавалерия была уже гораздо в бо́льших силах, но день кончился пустою перестрелкою.

В Шипенбейле князь Багратион получил повеление идти поспешнее к местечку Фридланд.

Многие удивлены были направлением армии, но открылось, что часть кавалерии, зашедши неосторожно в Фридланд, схвачена эскадронами Татарского уланского полка, и пленные показали, что армия идёт к Кенигсбергу, и только один корпус расположен неподалёку, а потому полагали, что главнокомандующий, вознамерясь истребить сей корпус из предосторожности, что будет он подкреплён другими войсками, собирает всю армию для вернейшего успеха.

Арьергард прошёл всю ночь не останавливаясь, и с рассветом приближаясь к Фридланду, слышны были изредка пушечные выстрелы. Князь Багратион послал вперёд егерские полки с генералом Раевским и мне приказал идти с конною артиллериею. Перешедши за реку в самом Фридланде, нам показано место на левом фланге, где мы нашли гренадер лейб-гвардии Измайловского полка в перестрелке.

Войска собираются отовсюду, но их было ещё мало. Мы сменили стрелков гвардейских, и полк отошёл назад. Неприятель, как после дознано, состоял в десяти тысячах сводных гренадер маршала Удино, который скрыл недостаток сил своих в лесах, протягающихся параллельно занятой нами позиции. Вскоре собралось большое количество наших войск, а неприятель оставался в том же числе.

По несчастию, главнокомандующий был в сей день очень болен; генерал-квартирмейстер барон Штейнгель и новый дежурный генерал-лейтенант Эссен 1-й (Иван Николаевич) при обозрении позиции получили одним выстрелом контузии, и мы некоторое время не получали никаких приказаний.

Надлежало напасть решительно на французский корпус, который, будучи весьма разбросан, не мог ни защищаться упорно, ни отступить с удобностию. Армия, растянутая в следовании на Кенигсберг, не могла подкрепить в скором времени, и приходящие в помощь войска, не иначе являясь, как поодиночке, не в состоянии были бы устоять против соединённых сил всей армии. (Французская армия почти в том же положении находилась, как и наша, когда, преследуя корпус маршала Бернадота к Дейч-Эйлау, растянута она была на одной дороге.)

Предположа, что по превосходству сил неприятеля не входило в намерение главнокомандующего разрезать армию на марше, но, конечно, не упустил бы он случая истребить один корпус. Напротив, мы занялись продолжительною бесплодною перестрелкою и бесполезно потеряли столько времени, что прибыла кавалерия против правого нашего фланга, и лес против арьергарда наполнился пехотою.

Кавалерия наша опрокинута и не иначе собралась, как за линиями пехоты. Но храбрый генерал граф Ламберт с Александрийским гусарским полком, воспользовавшись расстройством преследующего неприятеля, обратил его, а прочие полки, присоединившись, прогнали до самого леса, откуда, не выходя во весь день, иногда показывался на опушке. На левом фланге лес переходил несколько раз в руки арьергарда, который подкреплён был многими полками, но, наконец, мы уступили очевидно возраставшим силам.

Лейб-гвардии Егерский полк дрался с отличною неустрашимостию. На всём вообще протяжении войск наших многие были весьма удачные атаки, однако же по несвязности действий ничего решительного не произвели. В шесть часов вечера прибыл Наполеон, и вся армия соединилась. Скрывая за лесом движения, главные силы собрались против левого крыла; в опушке леса неприметно устроилась батарея в сорок орудий, и началась ужасная канонада.

По близости расстояния выстрелы были горизонтальные, и первые не могли выдержать конные полки арьергарда. Вскоре он отступил также. Все вообще войска начали отступать к мостам; к главному из них дорога лежит через город; и в улицах от стеснения происходил величайший беспорядок, который умножал действие неприятельской артиллерии, обращённой на город.

Из направления колонн видно было, что неприятель ищет отрезать от переправы, и чтобы остановить его, лейб-гвардии Измайловский и Павловский гренадерские полки ударили на них, но та же ужасная батарея остановила храбрый порыв, и полки обратились.