Записки сахалинского таёжника. Зимний экстрим. Книга первая

Загрузились на задние сиденья. В автобусе народу человек пятнадцать, совсем пустой. ЛАЗ взревел, покатил по улице Окружной в сторону строящегося вокзала. Можно сказать, автобус пошел по берегу моря. Данный автобус, лет пять назад выработал свой второй ресурс, может и третий. За то свой, родной, отечественный. Чувствуешь себя как дома, это не в буржуйском Икарусе. Здесь движок воет, словно самолет на взлёте. Передачи переключаются с таким скрежетом, что кажется, водитель оторвёт рычаг к чёртовой бабушке. В салоне дребезжит всё что может, пахнет бензином, палёной резиной. Вот это для нас, наше, исконно русское, пролетарское!

Автобус прошел первый, северный порт, затем строящийся вокзал. Высоченную, длинную осыпь с северной стороны. На верху сопки стоит главный Корсаковский маяк, которому за сто лет (это по советской и российской истории, а по нормальной, честной истории, маяк на данной сопке существует почти что триста лет). Крутой поворот налево, ЛАЗ уходит от моря в противоположную сторону. Покрутились по частному сектору, выехали на шоссе с грунтовым покрытием. ЛАЗ побежал резвее.

– Ну и город, деревня!

– Тиши ты, а то местные морду набьют за оскорбление родных орясин. Основной город на верху, пенёк!

– Сам ты дерево. Знаю что наверху, ни разу что ли в Корсакове не был? Пять дней тому назад на такси по городу катались. Кажется, дождик кончился.

– А здесь дождя, наверное, не было.

– Тогда почему дорога мокрая? Поливалка прошла? – Шурик посмотрел на товарища, ехидно, улыбаясь. – Чтоб пыли не было, да?

– Ага, ведь знали, кто поедет, поэтому прогнали колонну поливалок!

– Сколько ехать будим?

– А я откуда знаю? Может час, это не так важно. Вот сколько будем идти до Долинки, другое дело?

– Андрюха говорил, что километров пять, а это час ходу.

– Ну-ну, с такими рюкзаками пять километров за час не пройдёшь. Да Андрюха по какой-то объездной ездил. Может не пять, а все пятнадцать будем пилить морем.

– А может километра три.

– Может, но маловероятно.

Через пол часа пути, автобус сделал остановку в посёлке Чапаево, в первой Чапаёвке в центральной. За тем во второй Чапаёвке. Посёлок большой. Тихонько, не торопясь, течёт река Комисаровка. Несёт свои воды в озеро Тунайча, самое большое, соленое озеро острова. Комисаровка одна из первых речек юга острова, которая лишилась своих основных рыбных запасов.

Дикари, приехавшие по вербовки с центральной полосы России. За каких-то пятнадцать лет выбили почти всю кету и тайменя. В речку Комисаровку заходил огромный таймень. Попадались рыбины по полтора, по два метра в длину. На начало двадцать первого века в реку Комисаровку заходит немного горбуши, столько же краснопёрки и корюшкины слёзы. За пятьдесят лет фактически уничтожили всю рыбу в данной речке. Какая к чёрту забота о будущих поколениях? Если даже о своем личном будущим не заботятся, о своей старости не заботятся.

Минут десять протащились по грунтовке. Поворот на право, выскочили на асфальтированную трассу Южно-Сахалинск – Охотское. Десять минут сносной езды, даже меньше, всего-то семь километров. Доехали до озера Тунайча, ушли влево, снова потащились по грунтовке. На этом шести километровом отрезки потряхивает сильней. Здесь грунтовка не так хорошо накатана, как от Корсакова до Чапаёвки. В посёлок Лесное мало ходит автотранспорта.

Доехали до посёлка в четыре десятка домов. Остановка сразу за мостом через реку Очепуху, в начале посёлка. Кроме ребят с автобуса вылезли ещё два человека. Самый лучший советский автобус, здесь же развернулся, пошел обратно на асфальт. Это не ирония. В союзе ЛАЗ самая лучшая марка автобусов.

2

Два самоуверенных подростка с дебильным уклоном пошли вслед за автобусом, обратно за мост. Ведь могли спросить в автобусе, на остановке у двух сошедших мужчин. В какой стороне речка Долинка? Подстраховаться. Нужно было ещё в городе посмотреть атлас Сахалина. Да? Легчи было достать книгу рекордов Гиннеса, о которой, правда, ребята не слышали! Лично Тимоха сомневается, что в семьдесят девятом году существовал атлас Сахалина. Скорей всего такого издания в природе не было. Может, что-то на подобие было, но только для определенных лиц.

Все топографические карты находились под грифом секретно. Кругом всё было засекречено. От кого секреты, если военные, базирующиеся на Сахалине, пользовались картами, переснятыми с японских карт? От народа, от пролетариата, от человеческой массы союза нерушимого. Зачем, смысл? На счёт смысла, серьёзного на ум не чего не приходит. Шутить на эту тему можно листов на сто, может и на двести.

Прошли по мосту на правый берег Очепухи. Надо дойти до первого поворота, съёзда к морю. На правом берегу стоит десяток домов, с западной стороны дороги. С восточной стороны, со стороны моря стоит всего один красивый большой дом. Рядом с домом разбит палисадник, огорода нет. Штакетины забора покрашены в разные яркие цвета. Беседка, в ней стол, лавочки по бокам, красиво смотрится. Возле дверей дома толпятся мужики, над входом висит табличка «Лесная охрана», читаем лесничество.