Пётр Крылов

Записки сибиряка

Чудесное спасение

В среднем Приобье, где сейчас находится г. Нягань, в середине 1960 годов был маленький лесоучасток Нягань, который занимался заготовкой леса. Весной этот лес сплавляли по речке, и в районе д. Васькина дача лес вязали в пучки и катерами сплавляли на Обь и далее в Салехард.

Работа у лесников была очень тяжелая, мужчины дома почти не находились, все время на работе от темна до темна. Женщины кто работал, кто занимался детьми и хозяйством. Школа была до 5 классов, а далее в интернат в район.

Дети в основном были предоставлены сами себе. Все игры, занятия, рыбалки были сосредоточены на берегу реки, где всегда горел костер, жарили рыбу, купались, ходили в лес за грибами, старшие присматривали за младшими, притом за всеми, ссор практически не было. Все знали друг друга, родителей и других взрослых по имени и в лицо, т. к. население было очень маленькое.

В конце 60-х годов прошел слух, что в район смолокурки (где варили дёготь), которая находилась от лесоучастка в 2—3 км, будут подводить железную дорогу. И действительно, вскоре там развернулось строительство. Для нас, детей, это было что-то фантастическое, одно видеть железную дорогу в кино, и другое увидеть всё воочию (глазами). Все разговоры были в деревне о том, как изменится жизнь, когда начнут ходить поезда. Все это возбуждало, но как-то не очень верилось, что в глухой тайге и поезда, уж слишком нереально.

Был конец сентября, учился я в то время в 4-м классе, учителей мы воспринимали как родителей.

И однажды нам с другом Кляповым Юрой пришла идея сходить на смолокурку и посмотреть эту железную дорогу. Решили совместить поход с охотой, тогда мы уже свободно брали ружья у родителей, и это не очень запрещалось. С деревни вышли рано, по заморозку, с нами была собака месяцев восьми и одноствольное ружье, взяли с десяток дробовых патронов.

Дорога была разбитая, узкая и петляла по лесу, обходя болотистые места. Боровой птицы в то время, особенно осенью, было много, молодые выводки стали на крыло, и наша собака почти постоянно находила глухарей или рябчиков и облаивала их. Но так как была молодой собакой, от её неумения птица под ней не сидела и постоянно улетала, она находила их снова и опять облаивала. Мы бегали за собакой, стараясь подойти на выстрел, и частенько удалялись от дороги на приличное расстояние. Одеты мы были в теплые куртки, у нас с собой были спички, патронаж, нож и еда. Ближе к обеду выглянуло осеннее солнце, и погода прояснилась, был разгар золотой осени, стало очень тепло. Посовещавшись, мы решили, снять теплые куртки, вещмешок и тяжелый патронаж, запрятать все имущество у дороги в приметном месте, а так как до смолокурки было уже недалеко, то на обратном пути можно было все это забрать. А пока налегке, взяв с собой ружье и три патрона, бодрые и веселые, мы резво направились к намеченной цели вперед.

Пройдя немного, мы услышали опять лай собаки и увидели справа недалеко от дороги, что собака облаивает крупного глухаря.

Возбужденные охотой, мы стали скрадывать птицу. Не дав нам подойти на выстрел, глухарь снялся с дерева и перелетел недалеко на другое. Собака, отыскав его, снова стала лаять, мы повторили попытку подойти, и опять неудача. Глухарь издевался над собакой и нами, на глазах у нас птица перелетела с дерева на дерево, не улетая далеко, но и подойти не давая. В азарте мы крутились по лесу, удача, казалось, была у нас в руках, мы снова и снова повторяли попытки подойти, но все впустую.

По-видимому, устав от нас, глухарь снялся и окончательно улетел.

Чертыхаясь, мы направлялись, как нам казалось, на дорогу. Но пройдя прилично, мы не обнаружили дороги. Посовещавшись, мы изменили направление и, ускорив шаг, попытались найти дорогу. Так мы безрезультатно меняли направление, бездумно бегали по лесу, пытаясь отыскать дорогу, пока не начало смеркаться. Собака почти постоянно лаяла на птицу, но мы уже не обращали на нее внимания. Когда стало почти темно, мы поняли, что заблудились. Но страха не было, была досада на собаку и уверенность, что завтра мы выйдем на дорогу. Отдышавшись и успокоившись, мы обнаружили, что мы фактически раздеты, в одних фланелевых рубашках, спички, нож, еда и патроны – всё запрятано у дороги. Вот тут накатил страх, обида, отчаяние, как мы могли так безрассудно поступить. Остаться в лесу, в тайге без спичек – это уже слишком. Мы прекрасно осознали, в какую скверную историю попали.