Записки следователя. Привидение

– Наша, наша! Стоило мне взглянуть на фотографию, я сразу же узнал её. Теперь, товарищ полковник, я могу посмотреть на её данные?

Полковник придвинул ко мне бумаги. Так: фамилия – Лунёва, звать – Юлия, отчество – Николаевна. Год рождения… Проживает в городе Грушевск. «Интересно! – отметил я мысленно. – Живёт в городе Грушевске, а розыск объявили зверевчане. Не понимаю…»

– Товарищ полковник, скажите, почему объявили розыск зверевчане, а не грушевские? По прописке она грушевская.

– На постановлении об объявлении розыска сказано, что в Зверевский отдел милиции обратилась её бабушка, которая проживает в посёлке Зверев. До пропажи она гостила у бабушки. В день пропажи она уехала домой в Грушевск. Отец её должен заявить о пропаже девчонки по месту жительства. Скоро, по-видимому, постановление о розыске получим от грушевцев.

«Всё же бог услышал мои молитвы, – обрадованно проговорил я про себя. – Появилась наконец-то надежда, хоть небольшая, но всё же есть зацепка!». Мои дальнейшие размышления прервал прокурор нашего города и района Семён Павлович Хопров, зашедший в кабинет Ивашкова и сразу же с вопросом ко мне:

– Рудольф Васильевич, ты что, совсем зазнался и забыл, что на территории города и района существует прокурор, как в ранние времена говорили, государево око. Это око узнаёт о происшествиях в последнюю очередь. Как ты всё это прикажешь понимать? Все знают, даже моя секретарша знает, а я – прокурор – ничего не знаю. Нехорошо как-то получается. Нашли девчонку в бессознательном состоянии с раной в голове – и молчок! Как же так, товарищ начальник следствия?

– Семён Павлович, прошу прощения, промашка вышла, – невпопад, с чувством угрызения совести, проговорил я, направив свой взор на Ивашкова, ища защиты у него. «Дежурный по отделу и начальник отдела должны были уведомить прокурора о происшествии. Их прямая обязанность». – Я думал, я надеялся, что вы уже в курсе событий. Дежурный по отделу должен…

– Хорошо, что признал свою ошибку. Не стал выкручиваться. Прощаю. В следующий раз не оплошай, прощения не жди. Ваш начальник в общих чертах обрисовал мне картину. Я в курсе. Ещё раз повторяю, я должен был услышать от тебя в первую очередь и подробно. Давай теперь, докладывай! Я хочу услышать более подробную информацию и после решить, как дальше нам быть.

– Я готов доложить, Семён Павлович. Картина на сегодняшний день такова: в позапрошлый четверг, то есть пятого числа этого месяца, только что мы узнали, что девчонку звать Юлия Лунёва, ей шестнадцать лет, проживает в городе Грушевск, изнасиловали, а после, по моим предположениям, пытались убить, чтобы скрыть следы преступления. Но богу было угодно, чтобы девушка осталась жива. У неё пробит череп, и по этой причине она по сей день находится в бессознательном состоянии. Мне пока неизвестно место совершения преступления. Я только знаю место её обнаружения. Вот, по сути, всё, чем я располагаю на этот час.

– Не густо, – пробурчал прокурор и тяжко вздохнул. – Итак, ты предполагаешь, что преступник вначале изнасиловал её, а после пытался убить, так? – закончив говорить, прокурор пристально уставился на меня.

– Да, Семён Павлович. И мне даже представляется, что преступник совершенно был уверен, что девчонка мертва.

– Какие основания у тебя есть так думать? – не сводя своего пристального взгляда, заговорил прокурор. – Есть факты, улики или доказательства?

– Заключения судмедэксперта по поводу черепной раны пока у меня нет. Я официально не могу назначить судебно-медицинскую экспертизу. Причина – не возбуждено уголовное дело. Но когда я и врач Евгений Иванович, лечащий врач нашей пострадавшей, исследовали рентгеновский снимок, на мой вопрос, каким образом могла образоваться подобная рана черепа, врач высказал своё предположение.

По его мнению, рану черепа девчонка могла получить в момент борьбы. Удариться затылочной частью головы об угол твёрдого предмета. Девчонка потеряла сознание. Насильник, по-видимому, проверил пульс, дыхание. Предположив, что у девчонки нет пульса и дыхания, и посчитав её мёртвой, оставил её. В этом мы с женой убедились, когда её обнаружили. Проверили пульс и дыхание. Не почувствовали ни то, ни другое. Только проверив зеркалом дыхание, убедились, что она жива. Преступнику не до проверок, вероятно, было. Это факт!

– Рудольф Васильевич, – задал прокурор вопрос, – скажи, ты хорошо осмотрел место, где обнаружил девчонку?

– Да нет, поверхностно. Времени не было. Надо было спасать девчонку.

– Мне понятно. Ты тут прав. Поступил правильно, спасая жизнь девчонки. Ты сам как думаешь, может, событие произошло в том же ущелье?

– Я, Семён Павлович, постоянно думаю над этим вопросом. Выдвигал разные версии, предположения. Как ни пытался связывать это место с местом совершения преступления, у меня не получается. Преступление, как мне видится, совершено в другом месте.

Выслушав меня, прокурор испытующе, изучающе посмотрел на меня и спросил:

– Обосновать можешь?

– Да. Есть факты, подтверждающие: девчонка перед тем, как попасть в то ущелье, побывала в воде.