Записки следователя. Седой

— Красотища-то какая! — невольно вырвалось у меня. Я прислонился к стволу старой осины и точно замер, опьяненный ароматом весны и восхищенный красотой природы и синевой заречных далей. Дышалось свободно и легко. Всюду было слышно пение птиц, особенно соловья. Так бы, кажется, бесконечно стоял, смотрел, слушал…

— Красота — это хорошо и приятно. Можно любоваться бесконечно, — вдруг заговорил Макаров, стоя на краю берега, ища взглядом, видимо, нашего проводника. — Но, красота нам не поможет раскрыть преступление. Надо действовать!

Я подошёл к нему и остановился у самого края берега. Под ногами, на высоте более двух метров, бурно шумела вода. Я обвел взглядом сначала правый берег. Берег, где мы стояли, высокий и потому, ближе ста, примерно, метров, не видно никаких рыбаков. Далее, где берег плавно опускался к воде, было видно несколько рыбаков.

Слева — И. Г. Макаров, справа — Р. В. Ложнов

— Иван Григорьевич, у тебя, как со зрением? Я, как не пытался определить, есть ли среди рыбаков железнодорожник, так не определил. Кажется, все эти шестеро, как будто договорились, одеты в чёрное. Глянь-ка, может, ты определишь?

— Рудольф Васильевич, я давно уже определил. Там нет нашего проводника. А вот разглядеть левую сторону берега мешают деревья и кустарники, которые так близко расположились у самого берега. Кроме того, река слегка уходить влево. Придётся искать нам нашего рыбака, двигаясь в противоположном направлении, то есть влево.

— Ну что сделаешь, выхода другого у нас нет, — поддержал я Макарова. — Хочешь, не хочешь, идти надо. Пошли!

Идти у самого берега мешали деревья и кустарники и поэтому приходилось обходить их, тем самым преодолевая путь. Временами удалялись от берега на приличное расстояние. Плутая меж деревьев и пройдя примерно метров двести-триста, неожиданно мы вышли к берегу реки. Мы остановились.

Макаров первым подошёл к берегу и стал осматривать его. Вдруг он рукой показал в сторону одного рыбака в чёрной одежде, рыбачившего на выступе невысокого обрыва. Рыбак находился от нас, примерно, в ста метрах. Минут через десять, снова обходя деревья и кустарники, мы вышли на тропинку. По этой тропке мы вышли к рыбаку. К нашей радости, рыбак оказался в железнодорожной одежде.

— Как рыбалка? Удачная она сегодня? — подойдя сзади к рыбаку, громко спросил Макаров.

Рыбак оказался не из трусливых. Он не дёрнулся и даже не вскочил. Он не спеша вынул удочку из воды. Так же не спеша, аккуратно прислонил её к рядом растущему небольшому деревцу, росшему у самого обрыва, и только тогда обернулся к нам и спокойным, слегка хрипучим голосом проговорил:

— Сегодня хороший клёв. Грех жаловаться! Смотрите, какая сегодня погода, как по заказу! Солнце, лёгкий ветерок — то, что надо для клёва! Хотите, посмотреть? Тут же железнодорожник нагнулся, взяв за верёвку, вытащил из воды садок.

— Ух ты! — вырвалось у меня невольно, когда я увидел в садке исключительную рыбу. В садке, я прикинул, рыбы было не менее пяти-шести килограммов. И, ещё, какая рыба!

— И всегда у вас такой удачный улов на такую рыбу? — поспешил я задать вопрос, не сводя своего взгляда с садка.

Рыбак изучающе посмотрел на меня и проговорил:

— Я вижу, вы тоже, вероятно, рыбак, раз живо заинтересовались рыбалкой? Обычно многие рыбаки завидуют, увидев хороший улов. Вы тоже так удивились, увидев рыбу. Не так ли?

— Вы угадали. Тут дело не в рыбаке и не в количестве. Хотя каждый человек в душе рыбак и хочет поймать приличное количество рыбы, — быстро отреагировал я. — Тут в самой рыбе, которая у вас в садке. Такой рыбы, что у вас в садке, как шемая, рыбец — эти редкие рыбы. Они не во всех водоёмах водятся. Конечно, поймать этих рыб каждый рыбак мечтает. Вот и приходится удивляться и рыбой, и количеством.

— Если так, — засуетился рыбак, — я покажу место, где неплохо ловится такая рыба. — Я бы вам тут, возле себя предложил, но видите, негде пристроиться. Ну что, согласны?

На предложение рыбака мы не очень-то активно отозвались, и он, заметив нашу нерешительность, неожиданно, спросил:

— Вы разве не по поводу рыбалки пришли ко мне? — То-то вижу, что вы налегке пришли, и к тому же без удочек и других снастей. Может, я ошибаюсь?

— Нет, вы не ошибаетесь, — сказал я, направив свой взгляд на рыбака. — Мы пришли сюда, именно к вам. Поговорить надо. Я следователь. Зовут меня Рудольф Васильевич. А, он, — взглядом показал на Макарова, — инспектор уголовного розыска — Иван Григорьевич.

Узнав, кто мы такие, рыбак не шутку испугался. Лицо побледнело, весь он как-то сразу съёжился и, кажется, стал меньше ростом. «Испугался, конечно, испугался! Причину он предполагает, что мы его за рыбу будем наказывать. Рыбу шемая, рыбец во время нереста запрещена ловить. Об этом знают все рыбаки. Но, всё равно все ловят, пока нет рыбинспекции. Браконьерничают», — мысленно подумал я и чтобы человека не загнать совсем в тупик и облегчить его состояние, быстро задал отвлекающий вопрос: