Записки солдата

2. Путь через Эйфель позволял нам обойти с юга плотины на реке Рур и достигнуть Рейна, не вступая в затяжные бои за овладение плотинами. Мы уже понесли потери в двух предыдущих наступлениях в районе плотин, и я хотел избежать третьего.

Однако Монтгомери не замедлил внести в наши планы свои коррективы. В первых числах ноября, когда мы начали зимнее наступление, Эйзенхауэр пообещал, что в том случае, если 1-я и 9-я армии к концу года не выйдут на оперативный простор, он выведет 9-ю армию из состава 12-й группы армий и передаст ее Монти для наступления севернее реки Рур. Теперь Монти поймал Эйзенхауэра на слове и, ссылаясь на готовящееся наступление английских войск, воспротивился моему предложению направить 1-ю армию через Эйфель. Он настаивал, чтобы Ходжеса вернули на позиции на реке Рур, которые он занимал до начала арденнского сражения. С этого рубежа Ходжес должен был наступать на плотины с задачей обеспечить Симпсону форсирование Рура. Овладев плотинами, 1-я армия переправлялась через Рур и прикрывала правый фланг 9-й армии Симпсона, двигающейся к Рейну.

У Эйзенхауэра не было выбора, и он вынужден был уступить требованиям Монти. Мы не только не вышли на рубеж, который должны были занять до 1 января, но наше продвижение к Эйфелю было замедлено снежными заносами толщиной до двух метров. Кроме того, наши первые удары по линии Зигфрида не дали никаких результатов. Только в районе Ахена в верховьях Рура эта линия была уже прорвана. В результате 4 февраля главное командование союзников отдало приказ 12-й группе армий прекратить наступление в Эйфеле и перебросить 1-ю армию на север, на те же позиции по реке Рур, которые она занимала в декабре.

Хотя мне совсем не улыбалась перспектива наступать в направлении на плотины, тем не менее я не мог не признать, что Айк был прав в своем решении. Переключив 1-ю армию на северное направление, мы могли объединить свои силы с англичанами и нанести согласованный удар непосредственно южнее Рурского бассейна в направлении на Рейн.

Наступление Красной Армии лишило Германию промышленных районов Силезии, и противник, более чем когда либо, зависел от Рурского бассейна. В Руре немцы успешно восстанавливали разрушения, причиненные бомбардировщиками союзников, и, показывая чудеса инициативы и находчивости, даже достигли небывалого уровня производства танков и самолетов. Если бы Монти удалось пробиться к Рейну, он не только лишил бы противника возможности использовать эту важную водную артерию, но и смог бы без особых затруднений вести артиллерийский огонь по заводам, которыми была густо усеяна пятнадцатикилометровая полоса местности на восточном берегу Рейна.

Поскольку наступление 1-й армии должно было предшествовать общему наступлению Монти, Эйзенхауэр предложил мне перенести командный пункт оперативной группы штаба из Люксембурга на север в Намюр, старинный город-крепость, расположенный в излучине Мааса в 100 километрах западнее германской границы. В Люксембурге я был в десяти минутах езды от командного пункта Паттона и двух часах езды от Ходжеса. Хотя Намюр находился только в полутора часах езды от командного штаба 1-й армии, зато от штаба 3-й армии в Люксембурге до него нужно было добираться целых три часа. Я протестовал, но Айк настаивал на переносе моего командного пункта, так как он был заинтересован в том, чтобы мы находились поближе к командному пункту Монти в Голландии.

В течение двух месяцев мы квартировали в живописном замке Шато-де-Намюр, из окон которого открывался вид на маасские утесы. За это время я видел Монти только три раза. Мы часто разговаривали по телефону, за исключением периодов, когда мы стремительно двигались по Франции, и поэтому могли прекрасно обойтись и без личных встреч.

Только в конце января, когда к нам в Люксембург пришли американские газеты, мы увидели, в каком истерическом тоне давало главное командование информацию прессе в период арденнских боев. Начиная с сентября, Хансен просил меня создать пресс-лагерь при оперативной группе штаба, но я неизменно отклонял это предложение. Я не считал целесообразным организовывать пресс-конференции на полпути между штабами армий, где имелись корреспонденты, и главным командованием союзников, которое организовывало пресс-конференции в масштабе театра военных действий.