Читаем Записки солдата полностью

После переброски английских войск на левый фланг Оливера Лиса, Монтгомери ограничился удержанием фронта на дороге к Катании. Некоторые американцы считают, что Монтгомери слишком быстро пал духом у Катании и тем самым затянул кампанию в Сицилии. Конечно, если бы он сумел прорваться по восточной прибрежной дороге и блокировать порт Мессину, враг мог оказаться на острове в ловушке и был бы принужден к капитуляции. Однако Монтгомери был привязан к узкой дороге, с одной стороны которой возвышался вулкан, а с другой находилось море, и поэтому наступление его войск могло быть легко остановлено немцами в любом месте к северу от Катании, как это в конце концов и случилось.

45-я дивизия наступала на Мессину по северной прибрежной дороге, а 1-ю дивизию я направил на восток по дороге Никозия - Тройна. Эти дороги шли параллельно на удалении 30 километров одна от другой, но их разделяли горы, густо поросшие кустарником, через которые было мало троп.

К концу июля, по мере усиления сопротивления противника, наше наступление замедлилось. Пехота Терри Аллена прошла через Никозию, но была остановлена противником, занявшим оборону перед городом Тройна, расположенным на вершине высоты. 45-я дивизия на северной прибрежной дороге также была остановлена противником, занявшим удобные позиции у приморской деревни Санто-Стефано. Период быстрого наступления пришел к концу, и мы остановились перед мощным оборонительным рубежом противника у Этны.

2-й корпус перенес свой командный пункт в редкую оливковую рощу на склоне холма к северо-востоку от Никозии. Однажды вечером ко мне в прицеп зашел Хансен.

- Я разговаривал с Эрни Пайлом, - сказал он, - ему хотелось побыть с вами на фронте пару дней и написать о вас в газету колонку или две.

В те дни я еще осторожно относился к представителям печати. 32 года службы в армии в мирных условиях научили меня заниматься своим делом, держать язык за зубами и не попадать в газеты.

- Нельзя ли избежать этого, не обидев Пайла? - спросил я. - Я значительно лучше себя чувствую без газетной рекламы.

- Однако, генерал, нужно посмотреть и с другой стороны, - искренно сказал Хансен. - Сколько солдат у нас в корпусе?

- Около 80 тыс.

- Ведь на эти 80 тыс. человек приходится больше четверти миллиона отцов, матерей, жен и других родственников в Соединенных Штатах. Все они беспокоятся о своих сыновьях и мужьях, находящихся на фронте. Многие из них, возможно, задают себе вопрос: что за парень этот Омар Бэдли? Хорошо ли он заботится о наших питомцах? Они являются американским народом, генерал, и имеют право получить ответ. Поверьте мне, Пайл принадлежит к числу тех, кто может дать правильный ответ.

Я поднял руки и рассмеялся:

- Когда вы ставите вопрос таким образом, я не могу отказать вам. Когда он хочет начать?

В течение трех дней мы не расставались с Эрни Пайлом. Мы завтракали вместе, довольствуясь блюдами, приготовленными из яичного порошка, и соевой кашей. После совещания в штабе мы, надев очки для защиты глаз от пыли, отправлялись в дивизии. Днем мы закусывали на обочине дороги плавленым сыром из солдатского рациона "К" и липкими фруктовыми плитками. А вечером мы промывали запыленные глотки шотландским виски, присланным Оливером Лисом.

На четвертый день Пайл снова вернулся в войска.

- Мои друзья обвиняют меня в том, что я продался золотопогонникам, сказал он с печальной улыбкой, бросив каску, которую он обязан был носить, пока был со мной, и надев подшлемник.

1 августа Паттон сменил 45-ю дивизию на северной прибрежной дороге 3-й пехотной дивизией Траскотта. 45-я дивизия должна была отправиться с Кларком в Италию, и подготовка к этому вторжению требовала по меньшей мере месяц для отдыха, доукомплектования и планирования.

3-я дивизия высадилась в первый день вторжения в Ликате, однако наступление ее вдоль западного побережья острова встретилось с меньшими затруднениями, чем наступление 45-й дивизии. Поэтому 3-я дивизия была сравнительно в лучшем состоянии для участия в завершающих боях в Сицилии в течение двух последних, наиболее напряженных недель. Конечно, мы с сожалением расставались с отважной 45-й дивизией, однако замена ее 3-й дивизией не отразилась на боеспособности 2-го корпуса.

Немцы, отступая из Палермо, преградили вход в порт, затопив 44 судна. Однако уже через 6 дней после занятия города американские саперы расчистили проход в гавань, восстановив пропускную способность порта на 60 процентов. Первый конвой, прибывший в порт, доставил весьма кстати 9-ю пехотную дивизию Эдди, которая усилила войска Аллена, наступавшие вдоль дороги на Тройну. 82-я воздушно-десантная дивизия Риджуэя была переброшена в Африку для подготовки к вторжению в Италию. 2-ю бронетанковую дивизию Паттон оставил в западной части острова для очищения территории от противника. Мы все равно не могли использовать танки "Шерман" на узких дорогах перешейка перед Мессиной.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное