Записки советского актера

— Я понимаю, жестокость необходима, без нее старый мир не сломать, не переделать, — говорил А. М. Горький в ответ на убедительные доводы В. И. Ленина. — Но, может быть, у нас где–то есть жестокость излишняя, — вот что не нужно и страшно…

— А вот, представьте себе: дерутся два человека не на жизнь, а на смерть, — определите–ка, какой удар необходимый, а какой лишний?.. — спрашивал его В. И. Ленин.

Этот спор получал дальнейшее развитие в беседе с питерским рабочим Коробовым, вернувшимся из поездки на юг, куда он ездил за хлебом для красного Петрограда.

Коробов взволнованно говорил о кулацкой контрреволюции, о спекуляции хлебом, о необходимости беспощадной борьбы с кулачьем, с саботажниками, с врагами советской власти.

— Так, так… — задумчиво произносил В. И. Ленин, возвращаясь к прерванному спору с Горьким, и затем с ноткой мнимого сомнения спрашивал Коробова:

— А вот говорят, что у нас есть жестокости излишние?..

Коробов горячился, негодовал на тех, кто упрекает большевиков в излишней жестокости к врагу, — ведь озверевший враг пытается задушить революцию костлявой рукой голода!.. И тогда, в ожидании поддержки, Коробов обращался к А. М. Горькому:

— Да что вы, Владимир Ильич! Спросите товарища Горького: он это хорошо понимает!.. Он хлебнул горькой жизни!

— А вы спросите, спросите! — оживленно говорил Владимир Ильич, бросая иронический взгляд в сторону смутившегося Горького.

— Что это вы, Владимир Ильич? — спрашивал Коробов. — Я что–нибудь не так сказал?

— Нет, нет… Все правильно. Но у нас тут был разговор с одним товарищем на эту тему, и он оказался в очень затруднительном положении, — отвечал В. И. Ленин, закрывая лицо обеими ладонями и заразительно заливаясь раскатистым смехом, в котором слышалось озорство удавшейся шутки, совершенно очевидно относившейся к А. М. Горькому.

— Я знаю этого товарища, я с ним переговорю… — несколько смущенно говорил в ответ А. М. Горький.

Произнося эту фразу, я всегда думал о будущей позиции А. М. Горького как автора статьи «Если враг не сдается — его уничтожают», что позволило внести в характеристику образа новую краску, осветить его под углом зрения будущего развития взглядов А. М. Горького и тем самым завершить ответственную сцену ясной, отчетливо поставленной точкой.

Константин Васильевич Скоробогатов явился первым исполнителем роли В. И. Ленина на ленинградской сцене. Еще в дни двадцатой годовщины Октябрьской революции, на премьере пьесы К. А. Тренева «На берегу Невы», К. В. Скоробогатов появился в Театре имени Пушкина в роли В. И. Ленина в двух картинах — по пути в Смольный и на II съезде Советов. Несмотря на ограниченные рамки роли, на отсутствие текста, сценический образ вождя получил убедительное, впечатляющее решение.

В спектакле «Ленин в 1918 году» К. В. Скоробогатову удалось выявить свойственный характеру В. И. Ленина темперамент, шедший от ощущения своей силы, уверенности в своей правоте и победе, ту особую складку ленинского характера, которую А. М. Горький назвал «азартом юности». Именно в такой тональности артист изображал В. И. Ленина как человека, для которого существует одна цель — победа пролетарской революции. Эти качества ленинского облика особенно убедительно раскрывались в беседе с Коробовым, где К. В. Скоробогатов отлично передавал живость, непосредственность характера Владимира Ильича.

Пьеса сошла со сцены, но эпизод встречи В. И. Ленина с А. М. Горьким сохраняется в нашем концертном репертуаре. Ленинские мысли, ленинские определения и формулировки встречают горячий отклик зрителей в силу заключенного в них гениального предвидения перспективы развития революции. Так, например, с громадной силой звучит реплика В. И. Ленина, сказанная в ответ на просьбу А. М. Горького помочь ученым:

— Погодите, Алексей Максимович, дайте срок, — придет время, и наши писатели, наши ученые будут иметь все, им будет завидовать интеллигенция всего мира!

Реплика всегда покрывается аплодисментами, потому что правдиво характеризует наш сегодняшний день: время это настало, в нашей стране достигнут небывалый расцвет науки, культуры и искусства.

Участвуя в фильме и в спектакле «Ленин в 1918 году», я, будучи в образе А. М. Горького, беседовал с Владимиром Ильичей Лениным по вопросу о помощи ученым, и в частности — академику И. П. Павлову. Творчески фантазируя по ходу развития роли А. М. Горького, я представлял себе образ великого русского ученого–физиолога. А впоследствии, двенадцать лет спустя, также в образе А. М. Горького, я входил в кинопавильон к академику И. П. Павлову и беседовал с ним о В. И. Ленине, вызывая в своем воображении образ великого вождя трудящихся.