Записки старого когитатора

За разбегающимися по подземельям умертвиями пустили орды рейнджеров с антидемоническим боеприпасом с кибермастифами в качестве мастифов. Только кибер.

В общем — напасть бесславно провалилась. И примерные данные по Чуме Неверия, причинам возникновения, связи и прочему — у меня были. И по нанитом облитерации, что, как по мне, не менее важно. Облитераторы, паразиты такие, может, не столь разрушительны, как тифозные приступы, локально, но глобально — хуже, факт.

Так что через три дня направил я Милосердие к Пречистому Сиянию, на коллег посмотреть, отчёт сдать, про узнанное поведать. Ну и от всяческой лордственности откосить, не без этого.

Конец записи.

Вот так и началась самая мудацкая война, не на одно столетие, в истории Человечества. Точнее, её активная фаза. Самая активная, со времён бунта Гора.

А почему мудацкая, Терентий?

А потому, Кристина, что Империум — люди и ради людей. Хорошо, плохо — как получается.

А предатели — против!

Да сейчас! Они стали «как бы против», искажённые варпом, за тысячелетия. И то, не до конца, сама знаешь.

Знаю, Терентий.

Вот. Предатели — ТОЖЕ за Человечество. Такое, каким они его видят. Потому я и говорю — мудацкая. Люди с людьми, за людей.

Странно, Терентий.

Матом было бы точнее, Кристина, Но не хочешь — не матерись.

А сделать можно? К вам?

Ко мне — можно.

16. Шестнадцатая запись

Запись сделана Агнессой Нитард, аколитом Инквизитора, аффилированным членом Храма Ванус Официо Ассасинорум Империума Человечества. Осуществляется по распоряжению Терентия Алумуса, Лорда-Инквизитора Ордена Святейшей Инквизиции Империума Человечества.

Заверено дознавателем Кристиной Гольдшмидт.

Довольно странно составлять отчёт в менто-эмоциональном виде. Когда Терентий обратился ко мне с просьбой носить фиксатор менто-эмоционального фона, я не была обижена. Подобным эмоциям нет места у ассасина на службе Ордена. Но начала анализировать, где допустила ошибку или небрежность в протоколировании своих действий. Отчёты по всем моим действиям и наблюдаемому мной были максимально подробны и полны, хранились в доступном Терентию информаторуме, но дополнительное устройство указывало на просчёт.

— Думаешь о том, где допустила ошибку? — правильно сынтерпретировал мою задумчивость Лорд-Инквизитор.

— Точно так, Терентий.

— И совершенно зря. Меня в полной мере устраивают твои отчёты. Данный регистратор предназначен не для проверки. А для фиксирования твоей точки зрения, оценочных суждений, эмоций.

— Подозреваете скверну? — уточнила я.

— Вот же варповщина… — вздохнул Терентий. — Нет, Агнесса. Скверну я чувствую. Это нужно для моей персональной библиотеки. И для нескольких близких мне людей. Личная просьба, если не желаешь носить — и в варп этот фиксатор.

— Я не испытываю негатива, просто уточняю, Терентий.

— И, в рамках профессиональной деформации, в первую очередь рассматриваешь самый негативный сценарий.

— Да.

— Ну и… есть как есть, — озвучил Терентий. — Ладно, будешь носить — и хорошо.

А на пути от апартаментов Терентия, помимо привычной проверки сенсорной сети безопасности, я задумалась о Лорде-Инквизиторе.

Младше меня на сорок лет, он был рекрутирован из Схолы Прогениум Инквизитором, а ныне Лордом-Инквизитором Максимусом Децимусом. После экспресс-курса Схоластики Псайкана Терентий был принят в свиту Максимуса дознавателем. Сразу, без проверок и подготовки. Впрочем, практика за более чем век моего служения Максимусу Децимусу показала, что в людях он не ошибается.

Более того, Максимус предпочитал набирать в свиту совсем юных. Да и мне не было двадцати, когда он явился в Храм Ванус и, после суток разговоров с только закончившими последний круг послушничества, привлёк меня на службу.

Наставники были не слишком рады подобному, но воле Священной Инквизиции препятствий не чинили. Да и недовольство их было хорошо спрятано, заметное только знающим их десятилетия.