Записки Степняка

- Ну, не говори, - задумчиво возразил Семен, - странник тут ни при чем. Тут господь насылает... Тут одно - терпи. Вот что, друг ты мой. А странник что... Он в стороне... Тут господь, стало быть, прогневался...

- Это за что же? - полюбопытствовал Михайло.

- А он уж там знает, батюшка, за что. Твое дело - терпеть. Голод ли там, аль опять трясение какое, ты все должен претерпеть.

- Эта пач-чиму же? - не унимался Михайло.

- Потому. Зря тебя не тронут, а ежели есть такое попущение - значит, за дело, за грехи. Вот почему.

- Терпеть, - скептически произнес Михайло, - за грехи?.. Не-э-эт... Он еще что-то хотел добавить, но {210} сжал кулак, сердито потряс им по воздуху и ничего не добавил.

- Вестимо - грехи, - важно вымолвил Наум, поглаживая бороду, - без греха нельзя. На то и человек, чтобы грешить. Ну, и господь... господь знает, за что наказать, за что помиловать. Теперь, странник говорит: "Земля неродимая". Это опять, я тебе скажу, от господа. Всяко бывает. В Матренском клину, я еще помню, чернозем был. Теперь - солонцы. Все от бога. А что насчет грехов, к примеру, это опять верно: как не быть грехам. - Наум глубокомысленна помолчал. - Или опять - "мраз". Это, так надо полагать, мороз. Не иначе как мороз. Что ж, морозы бывают. Это он опять правильно: как не бывать морозам.

Наума все выслушали внимательно, но ответить ему - ничего не ответили.

Помолчали. Заговорил Яков:

- Да уж оно и видно - к тому идет!.. Год от году. Я, как в позапрошлом году в Царицыне был, так там тоже странничек один... Или опять в Астрахани раз... Все, говорит, тлен! А то в Тифлисе я жил у армянина - тоже кобель был ужастенный... - Яков не договорил и молодцевато сплюнул.

- А по-моему одно - по шее ихнего брата! - мрачно произнес Михайло, намять ему бока ежели хорошенько да всыпать чтоб, - он и знай!.. А то мра-аз ("мраз" он протянул чрезвычайно пренебрежительно). Их много таких, шляющих-то... Нет, кабы ежели отодрать его, паскуду... Разложить бы, да горррячих чтоб... Небось бы!.. Я раз тоже в Улитиных двориках ночевал... Но пристали ко мне мужики и ну... и ну... Особливо один... Кэ-эк я его полысну! Он - с ног... Другой!.. Кэ-эк я его садану - морда во!

- Вспухла? - сочувственно воскликнул Яков.

- А ты думал как? Дай-ка я тебе засвечу, небось вспухнет! - в скобках ответил Михайло и потом обычным тоном продолжал: - Ну, третий... Так я их тут, братцы мои, перешил... А наутро выезжаю - хозяин за поводья. "Тебе чего?" -- "За ночевку деньги". - "Деньги?" Кэ-эк я его... А то терпеть! Михайло самодовольно поглядел на свой здоровенный кулачище и, вероятно вспомнив подробности побоища, весело засмеялся. {211}

Опять никто ничего не ответил. Помолчали. Яков опять заговорил:

- А я так полагаю - на новые места!.. Удаляться на эти самые новые места, и шабаш!.. Теперь ежели на Белые-Воды аль к Капказу... У, хороши есть места!.. Аль опять на Дону... Я как в Ростове был, тоже проходил по местам-то, вот места!.. Аль Кубань ежели взять... Эх, закачусь по весне на Кубань! (Он вздохнул и сплюнул.) А ежели не в Кубань, так к башкирцам ударюсь, с купцами... Вот опять места!

- Места, что говорить, места есть, - внушительно заговорил Наум. Только захотеть - места найдутся. Как не быть местам... (Он немного помолчал.) - Теперь, ежели захотел ты, к примеру, сейчас тебе пашпорт и - с господом. И какой пашпорт опять: на три ли там месяца, аль полугодовой. А то есть и такие, что на год. Всякие есть. Теперь взял ты, к примеру, пашпорт и с богом... Как не быть местам!.. Местов много.

- Тоже вот в остроге ежели насчет местов... - хотел было сострить Михайло, но не договорил и фыркнул. И, вероятно, смех этот почли легкомысленным, ибо опять никто ничего не сказал.

Помолчали.

- Пытались на эфти на новые места-то... - робко и неуверенно произнес Семен.

- А то нешто не пытались-то... - подхватил Наум,- вестимо, пытались. Тоже, пытались так-то, да и назад. Это что говорить. Это точно, что пытались. Снарядятся, к примеру, поедут, да и назад. Да. А то как, гляди, не быть местам!.. Места есть.

- А на мой згад, живется тебе ежели, ну и живи, - возразил Семен. Господь с ими, с местами-то!.. Пущай их... А ты, ежели накажет тебя господь, - терпи... вот! Живем, покуда бог грехам терпит! И помрем... И здесь помрем, и на Кубани ежели, - все помрем! Конец один.

И все дружно поднялись, чтоб идти ужинать. Только Михайло встал медлительно и, вставая, сердито бормотал: "Больше ничего, как по морде... Взять бы да хорошенько!.. Небось бы... А то этак-то, пожалуй, всякий..." {212}

IX. СЕРАФИМ ЕЖИКОВ

Стоял февраль.