Записки террориста (в хорошем смысле слова)

Огонь миномётов усилился, мины начали падать в непосредственной близости от нас, так что пришлось отойти в окоп. Настроение у всех по-прежнему весьма приподнятое — отбили очередную атаку без потерь! Опа, а это что такое? Красивый, звучный мужской голос поёт какую-то песню. Осторожно выглядываем — Прапор! Идёт во весь рост между деревьями, не обращая внимания на разрывы, и поёт что-то духоподъёмное. И ведь красиво поёт, есть голос у человека. Прошёл мимо нас к горловцам, через несколько минут вернулся обратно, сообщив, что, судя по звуку моторов, подтягивается новая техника и скоро будет очередная атака. Боеприпасы, говорит, экономьте. И ушёл куда-то в тыл. Интересно, как можно экономить то, чего нет?

— Африканец, «огурцы» у нас есть ещё? (Угрюмый).

— Не, нету. Три Шмеля и Муха.

— ……!

— Африка, у меня в окопе ещё «огурцы» есть! (Скиф). Сходи туда, возьми их и шесть человек оттуда приведи.

Пойди, мля, сходи… А тут, между прочим, мины падают. Редко, зато по всему району, где батальон окопался. И уже солидного калибра. И поди угадай, где она в очередной раз упадёт… Ладно, это всё лирика. Выскакиваю из окопа, бегу в тыл, до основной позиции роты метров сорок. Пока бегу, мина падает один раз, где-то далеко в тылу, в районе столовой. «Свои!» кричу подбегая, а то ещё завалит кто-то, не в меру бдительный. Ага, как же. Никто за окрестностями не смотрит, в блиндаж битком набилось человек 12–15, смотрят на меня круглыми глазами. ВоЕны, мля.

— «Огурцы» где?

— (сидят, лупают глазами)

— …… «огурцы» где, …..?!

— Вот…. (дают одну штуку).

— А остальные где?!

— На позиции СПГ унесли…

— ……., ……..! ……! На хуя?!?! Они же другие!

— (снова лупанье глазами)

— …….! Ладно, Скиф сказал, шесть человек со мной, на передовую позицию! Добровольцы?

— (народ потупил глаза, украдкой посматривая друг на друга)

— ……! Ладно. Ты! Ты! Ты! Ты! Ты! Ты! Наружу, идёте со мной! Ты! Наружу, остаёшься в окопе наблюдателем! Попрятались тут, ……!

Остальные с облегчением вздыхают. Те, кому не повезло попасть под мой указующий перст, выбираются наружу, и скучиваются, вздрагивая при разрывах мин и поглядывая не неразорвавшуюся 120-мм мину, торчащую из земли в паре метров от блиндажа. «Вперёд, за мной! Пошли-пошли-пошли!» Бегу впереди, указываю дорогу. Добравшись до позиции, оглядываюсь — за мной бегут трое, Вазик, Яков и Тоха (кажется). Вторая половина, видимо, спряталась обратно в блиндаж. ………!

Не, я всё понимаю — страшно, растерялся, не знаешь, что делать. Но если тебе, ……, сказали, что нужно делать — изволь оторвать пятую точку от земли, и идти. А лучше бежать. Не забывая петлять и пригибаться.

Артобстрел тем временем снова усилился, смещаясь из тыла к переднему краю нашего «укрепрайона». В окопе оставаться чересчур рискованно, плотно набиваемся в блиндаж. Шмели, ПКМ и Муху забираем с собой, чтобы не разбило. Через некоторое время сквозь обстрел слышится нарастающий гул техники, переходящий в рёв. Неужели укры решили атаковать во время артподготовки? С одной стороны, логично, мы не можем вести огонь, т. к. сидим в укрытии. Вероятность, что мина случайно попадёт прямо в танк куда ниже, чем вероятность того, что в него специально попадёт гранатомётчик. С другой стороны, пехоты с танками не будет при таком раскладе однозначно. Что открывает некоторые возможности для нас. Вернее, открывало бы, если б у нас было, чем по этим танкам стрелять. Шмели тут ничем не помогут, у них другая задача. Объяснить это Угрюмому мне, правда, не удалось. Он, почему-то, втемяшил себе в голову, что экипаж внутри испечётся, и все мои попытки доказать, что экипаж в азарте боя вообще ничего не почувствует, скорее всего, разбивались о бронелист командирского лба.

Обстрел, наконец, прекратился. Видимо, проверить на практике статистические выкладки минаvsграната у укров оказалась кишка тонка. Впрочем, их план и так неплохо сработал. К тому моменту, когда мы выбрались на позиции, один танк уже ровнял из пушки позицию горловцев (надеюсь, те не успели из блиндажа вылезти, он у них глубокий), ещё один из пулемёта обрабатывал лес в направлении беркутов, ну а передовой практически доехал до участка дороги прямо напротив нас. Угрюмый, выскочивший с Мухой на плече, с ходу запрыгнул на бойницу, встал на колено, и, рявкнув «Труба!», выстрелил по танку. Мы только и успели рухнуть на дно окопа, чтобы не попасть под струю. В танк Угрюмый, по его словам, попал (и правда, видно было место срабатывания заряда на решётке), но защитная сетка и активная броня своё дело сделали. Укропанцер же, хоть и остался невредимым, получив попадание, остановился, и стал потихоньку пятиться назад, разворачивая на нас башню. Угрюмый еле успел кенгуриным прыжком залететь под навес, когда по брустверу, на котором он только что стоял, ударил пулемёт. Через несколько секунд выстрелило орудие танка, но взрыва не было. Похоже, снаряд прошёл над бруствером и ушёл дальше в лес.

— Малой, трубу!