Записки террориста (в хорошем смысле слова)

Наши, прибыв в Лисичанск, к Мозговому вливаться не захотели, и пока прибились к отряду донских казаков, расположившихся в здании местной прокуратуры. В планах у Угрюмого было идти на Николаевку, и выходить планировали чуть ли не завтра. Пешком. Мол, мы, вообще-то, за тобой пришли. Я постарался вежливо донести до шефа мысль, что ни в какую Николаевку я завтра не пойду. И послезавтра не пойду. Когда пойду? А как получше себя чувствовать буду. Что? Не, не навоевался, но и на слабо меня брать не надо, не мальчик. У меня на спине пары квадратных дециметров кожи не хватает, благодаря тебе, между прочим, кто мне там, в Николаевке этой, перевязки делать будет? Кулибин? Не, спасибо, не надо. И как я до неё дойду пешком, если мне ногу согнуть больно? Да спрашивай у доктора что хочешь, я сказал, что сейчас не пойду. Подошли к врачу. Тот, ориентируясь на мои выразительные гримасы, сообщил Угрюмому, что пока что я в герои не гожусь. В общем, расстались мы на слегка напряжённой ноте, и Угрюмый явно испытывал обиду и разочарование. Ладно, мы оба уже большие мальчики, он переживёт свою обиду, а я — его разочарование. Домой я пока не собирался (да и нет у меня дома), но и идти снова в поле недолеченным тоже как-то не воодушевляло. Тем более там, вроде как, опять Прапор начальствовал, что воодушевляло ещё меньше. В жизни всегда есть место подвигу, ага. Главное, держаться от этого места подальше.

Тут и Дед Мороз пожаловал. Ну, в смысле, Геолог с моим новым телефоном. И симка уже вставлена. Интернет ждёт. Всё, меня не кантовать.

Глава — 14

Подъём… лениво плетусь в умывальник… чай со всякими вкусностями… неспешный разговор… завтрак… снова чай… перевязка… Блин, ещё чаю попить, что ли?

Как-то начало тут надоедать. Уже пятый день лежу. Угрюмый вон уже в третий раз приходит. В Николаевку они так и не ушли, ибо выяснилось, что наш доблестный фельдмаршал (Прапор) объявил всех, кто не разбежался под его чутким руководством с первыми выстрелами, дезертирами, помешавшими ему одержать славную победу в роммелевском стиле. Не зря у меня недоброе чувство свербило в указательном пальце правой руки. Не зря. Надо было поддаться соблазну. Угрюмый, в свойственной выходцам из Закавказья с Апеннинского полуострова эмоционально-непосредственной манере, жаловался на несправедливость судьбы и вслух разбирал возможные способы её (несправедливости) исправления, до «Шмеля» включительно. Сам же пока колебался между вливанием в ряды «мозговых», примыканием к дончанам, либо убытием в Донецк к некоему Барсу, которого, вроде как, хорошо знал Скиф, и очень высоко о нём отзывался. Самого Скифа, кстати, перевезли в госпиталь Донецка, т. к. ему была необходима довольно сложная операция по челюстно-лицевой части. Ну, вот он Угрюмого в Донецк и зазывал.

Ага. Speak of the devil… С Албанцем наговорился, опять ко мне идёт. С Албанцем, кстати, он быстро сошёлся. Рыбак рыбака, понимаешь… Вот и снова мой доблестный командир, косит лиловым глазом. Ага, перемирие заканчивается… Да, и укры снова попрут… И народу мало везде, согласен… Мля, и глаза хитрые-хитрые такие. Наверное, представляет себя потомком Макиавелли. Хотя, конечно, кто их там знает, этих азе. тьфу! итальянцев, в смысле. Не, шеф мужик отличный, конечно, и весьма крут и свиреп, когда надо, но наивный иногда донельзя. Большой деть, блин. Нахрапом не прошло, на сознательность давит. Типа, исподволь, незаметно так. Да ладно, ладно, нечего меня за советскую власть агитировать. Нацист я. Не люблю советскую власть. Хорошо, послезавтра выписываюсь. Не, не завтра. Послезавтра. Это такой день, который на следующий день, после завтра. Ага. Да, прям с утра и забирайте, после перевязки. Камуфляж там найдётся? Вот и чудненько. Давай, пока.

Ветер печально вздыхает на своей койке. Он тоже хочет обратно, в ряды сепаратистов и российских наёмников. Но ему пока рановато, рана на руке глубокая, ещё и затягиваться не начала толком. Вообще, интересно наблюдать за людьми. Вот Ветра взять — жил себе парень в одной из кубанских станиц, каменщиком работал. Поехал добровольцем, защищать Донбасс от фашизма. Попал в гущу событий, участвовал в нескольких боях. Ранило, выздоравливает. Домой пока не планирует, сначала, говорит, Киев освободим. Ну, вроде как, от идей борьбы с фашизмом потихоньку отходит. Не без влияния политбесед с вашим покорным слугой, тешу себя надеждой. Начинает смотреть в правильную, русско-националистическую сторону. Хотя ещё на середине пути, и куда в итоге придёт — одному Ктулху ведомо.