Записки террориста (в хорошем смысле слова)

Быстренько закидываю вещи в рюкзак, остаточное секундное колебание — брать или не брать с собой паспорт (три дня над этим думал, в итоге решил брать) — да, всё-таки, беру с собой. Навьючиваем на себя баулы с казачьими медикаментами и передачками, и углубляемся в лесополосу вдоль реки. Идём на юг около километра до брода. Лёня, гад, шумит на весь лес, включая противоположный берег. Я, вроде как, над ним шефство взял, само собой так получилось, приходится всё время ему напоминать, что мы не на прогулке. Раздеваемся по пояс, переходим речку. Глаза шарят по лесу на западном берегу, в голове стучит «А если там засада, и сейчас начнут стрелять?!?». Выходим на берег, одеваемся. Пока всё тихо. Может, ждут, пока мы подальше от реки отойдём? Александр жестами показывает — идти за ним, не шуметь. Углубляемся в лес. Блин, да что ж ты под ноги то не смотришь?!?! С трудом преодолеваю желание дать Лёне подзатыльник. Шёпотом объясняю, какой он нехороший человек. Подлесок густой, колючий, баулы мешают идти, пот заливает глаза. Чёрт, и оружия нет, если сейчас на укров напоремся, даже сделать ничего не сможем. Выходим к давно заброшенному полю, идём по тропинке среди высоких сорняков. Оглядываюсь назад — нас лёгким, быстрым шагом догоняет мужик моих примерно лет в охотничьем камуфляже. Когда и откуда он появился — ни один из нас не заметил. Секундная вспышка страха — но оружия у него нет, только бинокль в руках, значит, не укроп. Мдяяя… партизаны, твою мать. Был бы на его месте какой-нибудь укропогранец с автоматом — уложил бы нас всех одной очередью, не напрягаясь. По цепочке окликаем идущего впереди Александра. Тот останавливается, «охотник» подходит к нему, обнимаются. Уфф, точно, свой. Теперь впереди идёт «охотник». Ещё пять минут — и мы подходим к укрытой между деревьями «буханке». Из неё вылазит водитель — толстый мужик в гражданке явно за полтинник, представляется «Дядя Саша!». Из-за деревьев выходит широкий (не толстый, а именно широкий), крепкий мужчина чуть моложе, в камуфляже и с автоматом. «Батя!» — пожимает каждому руку, затем повнимательнее приглядывается к Косте. «А те…» — начинает он. «Есть ему двадцать один, я уже проверил» — успокаивает Александр. Наш северянин смотрит с видом усталым и снисходительным, мол «Как вы меня все достали с этим возрастом, завидуйте молча». Напоследок обнимаемся с Александром, грузимся в «буханку» под напутственное «При обстреле падайте на пол, если машина встанет — выпрыгивайте, и сразу пригнувшись — в лес» Бати. «Охотник» запрыгивает следом, Батя с водителем впереди, трогаемся.

«Буханка» резво проскакала по ухабистой лесной дороге и выскочила на не менее ухабистую асфальтированную, если можно так её назвать. Вообще, немножко забегая вперёд, дороги в бывших Луганской и Донецкой областях — это просто какой-то пушистый северный зверёк. Даже по сравнению с нищим русским Нечерноземьем, из которого давно все средства выкачали на помощь братьям нашим меньшим. Наша четвёрка, разумеется, с интересом всматривается в мелькающие по бокам пейзажи. Пока ничего особо военного не заметно, разве что, следы гусениц на псевдоасфальте. Впрочем, могли ведь и пьяные трактористы гонки устраивать. А так — разной степени заброшенности поля, разбитые автобусные остановки, разрисованные флагами РФ/ЛНР и Украины в пропорции 3:1, иногда машины мелькают. Батя тем временем проводит краткий опрос на тему «Кто, откуда, служили ли в армии и если да, чё умеете делать». За исключением Димы, никакими особыми умениями, кроме как собрать/разобрать калаш, похвастаться никто не мог. Дима же, помимо многолетних занятий стрельбой из пистолета, ещё и имел теоретическое представление о сборке различных устройств, столь нужных на нелёгкой стезе партизана. Ибо, как я уже упоминал, человек он основательный, и к поездке готовился. Я о своей геопроктологической жизни решил пока особо не распространяться, и назвался москвичом, благо, в Москве я жил, и город знаю.

По дороге водила попросил подкинуть чего-нибудь на бензин, если есть возможность. Ну, не вопрос, дали на бензин.

Не спешите гневно клеймить его позором. Человек рискует жизнью, у него семья есть, которую обеспечивать нужно. материальная сторона тоже важна, на голой идее и махании шашками далеко не уедешь.