Записки упрямого человека. Быль

Конечно, всегда оставались авангардисты и эстрадные поэты-песенники. Однако и те, и другие имели к поэзии такой же интерес, как инспекторы ГИБДД к порядку на проезжей части. К чести поэтов-песенников, своих позиций они не скрывали, отчего отечественная словесность обогатилась десятком-другим неологизмов, на основе которых возникло новое понимание звучания слова «кофе», а словари Ожегова канули в Лету. О деятельности авангардистов вспомнить нечего, кроме них самих, что, я уверен, образовательной, а уж тем более художественной пользы принести не может. Никого, кроме себя, они не любили, и стихи их не пелись ни в каком состоянии. Разумеется, имелись исключения из общего правила, такие как Михаил Генделев, чьи стихи также не пелись, но этот принципиальный недочет с лихвой компенсировался душевным светом, исходившим от самого поэта. Правда, меня не оставляет ощущение, что Михаил, человек более чем разумный, менее всего на свете хотел делиться своим творчеством с окружающими. А если это и происходило, то исключительно по причине необоримых аргументов со стороны любимых им людей. От него тупо ждали чуда, не понимая, что этим чудом является сам Миша.

Через несколько лет мое поэтическое исцеление инициировал я сам. Чувство прекрасного входит в список необходимых для выживания вида качеств. Но писал я редко, и только по случаю. Какому-нибудь особо выдающемуся случаю. Методом проб и ошибок выбрал форму персидской газели и, поскольку настоящей поэзии достойна только любовь, выражался в ней.

Почему ты уходишь? Что с нами?Пламя съело поле ржаное,Мною снова играет скука,Руку читает, как книгу гадалка.«Жалко. Что с твоими глазами?»

Пламя съело поле ржаное,Ноет ветер, забившись за трубы,Грубо сбивая ритм и мешая слово.Снова придется идти пустырями.Пламя съело поле ржаное.Строю дом, куда не смогу возвращаться.Снятся дороги в поле

.

Вот так вот бесстрашно выражался. А чего по главному вопросу мелочиться?! Чай не вороны – триста лет не жить.

После женитьбы жанровая ниша оказалась вакантной, и я написал только одно стихотворение, да и то для заставки религиозно-публицистической передачи «Жития святых», которую снимал на деньги, вырученные от продажи своей машины, находясь в уверенности, что смогу пристроить отснятые передачи на какой-нибудь респектабельный канал, чего, естественно, сделать не смог, за отсутствием в России таковых. Стихотворение бесплатно зачитывал Олег Павлович Табаков, за что его и без того мною почитаемая личность стала для меня одним из эталонов благородства и великодушия.

Искреннее нежелание телевизионного руководства разделить мой религиозный энтузиазм не изменило мое отношение к миру духовному, как позже этого не смогли сделать и тысячи других персоналий, чаще всего под предлогом борьбы за «чистоту веры», но, по сути, просто не имеющих даже желания подумать о чем-то хорошем. Черти, короче.

Стихотворение звучало так:

В порывах юности беспечной,Я жизнь свою писал с листаИ верил сердцем бесконечно

В реальность подвига Христа.И время шло, и я менялся,И был я беден и гоним,И покорял, и покорялся,И сам любил, и был любим.Но помнил – истина проста —Реальность подвига Христа

.

Больше я стихов не писал. Слишком честный жанр для этой жизни.

P. S. Бог нас любит, а любовь выше справедливости, иначе как объяснить то, что мы еще живы.

Самая Страшная Сказка

Если вы действительно так хотите, и в вашем желании есть элемент здравого смысла, что странно, то я, может быть, расскажу одну из семи Самых Страшных Сказок, когда-либо написанных рукой человека, потому что только человеку Господь попустил дар Творения, и ангелы с демонами не умеют писать сказок.

Задайте себе еще раз этот вопрос: так ли много мне нужно страха, чтобы заставить себя жить разумнее? И лично советую: не читайте дальше эту сказку, она зарождает у многих такое зерно ужаса, что этим несчастным легче покончить с собой и вечно гореть в аду, чем жить с таким кошмаром в душе. А та часть, которая преодолеет это, весь остаток жизни проведет в тоскливом понимании, что эта жуть всегда где-то рядом.

Так что второй раз сам спрашиваю: неужели вас устраивает цена билета на этот безумный аттракцион?

Ну, если вы еще здесь… Это был третий раз. Слушайте.