Записки везучего попаданца

"Хаммаси яхши, кайтиябмиз" – "Все хорошо, возвращаемся"Водителей в рейд брали с запасом, и потому быстро грузим тушки немцев, заводим машины, бойцы имеющие опыт вождения лошадей, на повозки и уходим, разкоцанный ганомаг цепляем буксиром к "Бюссингу" (на запчасти) и вперед. Отделение бойцов расчищает, подметает дорогу, затем садятся на Опель и в сопровождении броневиков догоняет нас.

На максимально возможной скорости уходим от места подляны, за последним БА-10 поднимая пыль, но скрывая следы, волочится нормальненькое такое деревце, чуть больше самого БА. У нас трое раненных (Круминьш тоже словил от немцев) и двое убитых, то ли немцы попались меткие, то ли пацаны под шальные пули попали. И через полтора часа, мы уже в расположении (полчаса потратили на раздевание захоронение немцев) своих похороним на базе.Ну да, подводы остались, у них, у лошадей-то крейсерская скорость 10 км в час, это же вам не Бугатти Вейрон, вот они потихоньку и едут сзади, для охраны им оставили два отделеня бойцов с двумя ДП и одним МГ. Сам я лошадей боюсь, хоть и живу в аграрной стране, и видел их не раз, но чаще на грузовиках. Ну у нас, в Таджикистане, богатеи (сельские) дают улак (козлодрание), ну примерно как россиские богатеи приглашают голливудских звезд, так и наши понтуются улаком. Какие-то призы (вплоть, до новенького ланд-круйзера) назначают победителям и т.д. короче понты. Вот улакчи (козлодранцы) и возят своих лошадок, на механической тяге, от улака к улаку (раньше на Газелях возили, теперь возят на Хёндай-Портере, он дизельный и экономичней).Но ближе 10 метров я раньше лошадок не видал, максимум как-то на осле проехал метров двадцать (этот смирный тупорыл, всех безропотно возит, а меня скинул скотина), зато у меня драйва полные штаны были.

Извините, за отступление, тут Кравцов уводит грузовики к начтылу, и начинается бовой крысизм, Манюня собственноручно пересчитывая трофеи, заносит их в свои гроссбухи.Я же иду к полковнику, у него заварен ароматный чай от вермахта, и попивая чаек, я рассказываю ему, что и как. Полковник одобрил наши действия и признал неплохой нашу статистику 28 немцев против 2 наших, плюс пятеро в плен. Неплохое сальдо (дебет-кредит), но пацанов жалко, за них не было бы жалко и сотни фрицев. Маша закончив прием материальных ценностей (лошадиная колонна, еще в пути), бежит ко мне, и осмотрев да ощупав, признает что все на (положенном богом и природой) месте. И тащит к себе в палатку (шалаш, то есть) там уже готово угощение (Гороховый суп и гречневая каша). И помыв руки, сажусь за ужин, разволновавшаяся за меня Мариша, ухаживает за своим мужиком (добытчиком) в стиле восточных женщин, а я не против, почему б не поборзеть, раз разрешают.

После ужина я уж сам, наглея, предлагаю Мане, пойти в опель, и взяв два одеяло (одно под, другое над) тяну ее, она не против!И тут облом, водители кобыл прибыли, с своими "ферарями", пришлось Маняшке снова свалить в темпе, но через час она вернулась.Идем к машине, садимся в нее, опять завожу жопель и по вчерашней колее мы едем в лес, на наше место. Вместе с Маней расстилаем брезент, который лежал в кузове, сверху одеяло, и раздеваемся. И тут начинается самое интересное, но время дозволенных речей окончилось, и потому до завтра читатели, Мань иди ко мне…

8 июля 1941 года где то в Белоруссии (точнее в 50-70 км от Брестской крепости)Просыпаюсь от вкуса сладких губ, ого с утра меня целуют, надо глазки протереть, вдруг о ужас какой ЛГБТ присосался. Нет, открывая глаза, слава богу, вижу Маняшу и отвечаю также страстно и нежно, ну и само собой как же без утренней "пробежки". За часик "пробежались" стандартно два раза, теперь встаем, одеваемся, и я спрыгиваю с борта с канистрой воды в зубах. Ставлю канистру и еле успеваю поймать прыгнувшего начтыла, опять встречаемся губами, но баста на сегодня, аля геркум аля гер (может написано неправильно, я не лягушист, и ни разу, ни парле, ни ву франсе). Как истинный джентльмен сначала поливаю Мане, она как говорится топлес, и азартно умывается, колыхая этими самими топлесами, затем вытирает насухо топлесы (ну и все остальное тоже). Затем, одевшись, она начинает поливать мне, бррр пытался по ее примеру помытся "топлес", а вода-то холодная. Ну, наверно тысячи лет проживания предков в холодных краях (Ленобласть, вам чай не Дубай), помогли ей обморживеть. Но я держу марку и с улыбочкой умываюсь холодющей водой до пояса (я-то южный фрукт, у нас поздней осенью вода на улице и то теплее).Потом как уже принято, у нас, завожу тыртырбырбыр (мотор блитца) и сев в машину едем в расположение, вокруг, как будто, никакой войны. Тишина, покой, сверчки вроде стрекочут, жаворонки агитацию ведут в пользу Гринпиписа, короче белорусское лето.Доехав, глушу мотор, Маша обходит машину, чмокает меня в губки (а вокруг люди, блин) и величаво колыхая колыхалостями (или колыхнутостями?), уходит, бросив на прощание: