Записки влюбленного солдата

Между тем именно в результате Франко-прусской войны на политической карте мира появился новый игрок, мощный и агрессивный, заявивший о своих претензиях на участие в разделе и переделе мира, а затем и на мировое господство. Речь идет о Германской империи, создание которой было провозглашено в 1871 году во Франции на обломках поверженной Второй наполеоновской империи, причем не где-нибудь, а в зеркальном зале дворца французских королей в Версале. Понятно, в какой степени это событие предопределило дальнейший ход исторических процессов и основные драмы ХХ века.

Что же стало причиной этой войны? Что побудило две европейские державы через полстолетия после завершения Наполеоновских войн вновь сойтись в смертельной схватке, результат которой поначалу был отнюдь не очевиден? И вообще, что представляли собой две эти страны в последней трети XIX века?

На последний вопрос дал очень емкий и короткий ответ Эмиль Золя, сумевший несколькими фразами раскрыть самую суть проблемы. В своей статье, написанной незадолго до начала военных действий, писатель, в частности, отмечает: «После Садовой[3] Пруссия быстро усилилась. Стремление к национальному объединению поставило ее во главе других германских государств. Буквально на глазах возникла молодая обширная империя, охваченная неудержимым порывом к объединению. Система всеобщей воинской повинности превратила всю нацию в обученную дисциплинированную армию, обладающую мощным снаряжением, закаленную в большой войне, овеянную славой молниеносной победы над Австрией. Эта армия знает, чего она хочет, ею командуют начальники, почти сплошь молодые, она подчиняется главнокомандующему, который, по-видимому, собирается обновить военное искусство и отличается необычайной осторожностью, дальновидностью и исключительной ясностью мысли. На фоне молодой, стремительно формирующейся Германской империи Французская империя выглядит обветшавшей. Она уже прогнила до основания, уничтожила на свою погибель свободу и республиканский дух, ослабила у граждан чувство любви к родине. Империя слишком поздно стала либеральной, и она немедленно рухнет, как только развращенные ею люди не смогут более удовлетворять привычную жажду наслаждений, которую она сама и породила. Правда, армия ее славится замечательной природной храбростью, увенчана лаврами побед в Крыму и в Италии, но она развращена возможностью для военнообязанных ставить взамен себя наемников, прозябает в рутине времен африканской войны, слишком уверена в победе и поэтому не пытается овладеть новой техникой. Наконец, генералы ее большей частью посредственны, снедаемы завистью друг к другу, а некоторые потрясающе невежественны. Возглавляет генералов император – больной, нерешительный, его обманывают, и он сам себя обманывает в этой страшной авантюре, в которую все бросились, закрыв глаза, без настоящей подготовки, в ужасе, в смятении, словно стадо, которое ведут на убой».

Золя удивительно верно расставил все акценты и очень точно оценил соотношение сил (неочевидное на момент написания статьи) целеустремленной монолитной Пруссии и переживавшей глубокий морально-политический кризис империи Луи-Наполеона. Однако столь кратко выраженная позиция писателя, понятная и вполне убедительная для его современников, вряд ли полностью удовлетворит сегодняшних читателей, которым для понимания сути событий, описанных в дилогии Мало, необходимо ясно представлять себе политический контекст и подоплеку конфликта двух держав. Поэтому в интересах большинства читателей нам придется совершить короткий экскурс в историю вопроса, ограничив его хронологическими рамками конца XVIII – последней трети XIX века.