Записки заключенного

Восемь вечера. Телевизор в «ленинке» (комната для проведения культурно-массовых мероприятий) гремит новогодними программами. Темп передвижений ускоряется до предела. Все поздравляют друг друга с наступающим. Новый год уже вплотную навис над зоной, он сгустился, его можно потрогать. Милиционеры начинают чаще обходить отряды (это называется новогодним усилением) их тоже поздравляют от всей души, они так же искренне отвечают.

Проводы. Отбой в зоне в новогоднюю ночь – в два часа, поэтому в десять зеки садятся за столы и начинают провожать старый год. Едят, разговаривают, смеются, ждут. Многие идут смотреть новогодние шоу в «ленинку». К двенадцати завариваривают чай, кофе, – все, что есть, и ждут обращения президента. Алкоголя в зоне нет.

Двенадцать часов. За забором свободные граждане гремят салютами. Зеки тоже встречают праздник, поздравляют друг друга – даже те, кто мало общается между собой; гуляют, разговаривают. Искренне желают скорейшего освобождения всем, даже тем, кому сидеть еще лет пятнадцать.

На улице периодически заваривают "общий чай" (пятилитровые ведра чифира, сделанного из чая, сданного заключенными на уборки), – его могут пить все желающие.

Такого духа, света и единения, как на Новый год, в зоне не бывает больше никогда!

Правда, несколько лет назад это настроение вдруг стало как-то массово угасать. И все же я верю, что, несмотря, ни на что, вера в чудо и в будущее, которая под Новый год проявляется особенно сильно, навсегда останется с нами, – как со свободными людьми, так и с зеками. Потому что без нее – никак, потому что она помогает нам жить и творить, и потому что, порой, надо просто верить, и тогда все получится!

С Новым годом нас всех, – тех, кто в зоне, и тех, кто на свободе! С Новым Годом и Рождеством! И никогда не теряйте Веры в лучшее, а, главное, – в самих себя!

Глава XXV

Каждому свой храм

Многие душегубы в зоне приходят к Богу и в церковь. Некоторым она действительно помогает найти душевный покой, и они даже после освобождения продолжают посещать храм. Ну, а кто-то ходит в церковь просто, чтобы походить.

Церковь в зоне помогает многим найти внутреннее успокоение и забыть о том, где они находятся. Ее тихое, прохладное и немного темное помещение выдергивает зека из суетного мира колонии, помогает успокоиться, подумать о жизни и решить какие-то важные душевные проблемы.

Что в батюшке тебе моем?

Удивительно двоякое отношение у заключенных к батюшкам, служащим в зонах и тюрьмах.

Ни один зек не пойдет исповедоваться в СИЗО к священнику. Когда мой сокамерник собирался в тюрьме креститься, его строго-настрого предупредили, чтобы он не рассказывал батюшке никаких подробностей, связанных с уголовным делом. Не знаю насколько это обоснованно, но зеки считают: "Все, что знает священник, знает и опер", – так моему сокамернику сказал смотрящий за хатой (камерой) зек, мотающий уже не первый срок.

Товарищ во время исповеди старался держать язык за зубами.

В зоне же отношение к священнослужителям меняется. Заключенные получили срок, им скрывать нечего, душа успокаивается, и подследственная паранойя уходит, сменяясь тоской, недоверием к другим заключенным и тягой к чему-то светлому и спокойному. Вот тут-то многие и приходят к священнику и в церковь.

Священнослужитель в нашей зоне был добрым дядькой под пятьдесят, совмещающим работу в нашей церкви и каком-то приходе на свободе. Он постоянно спешил, но с его слегка подпитого лица никогда не сходило благоговейное выражение.

Помню, как я, потеряв крестик, пошёл в церковь брать новый. Батюшку я словил уже убегающим по своим делам. Выслушав мою просьбу, он на ходу сказал прочитать мне "Отче наш". Я с запинками, в лёгком аллюре, дошел до середине молитвы, после чего священник, не сбиваясь с ноги, остановил мое чтение наизусть, достал из дипломата пакет с крестиками, отдал мне один, перекрестил и, обойдя меня на вираже, убежал в закат. Наказав на прощание выучить молитву.

Но, несмотря на всю спешку, службу в церкви он наладил прекрасную. Почти каждый вечер церковь была открыта. Туда можно было прийти, послушать, как зеки читают вслух библию, помолиться, подумать.

Сам же священник проводил воскресные и праздничные богослужения.

Немного католиков

Большинство заключенных были православными, поэтому в зоне стояла небольшая, но аккуратная церквушка. И поэтому же крупные православные праздники проходили с размахом и богослужениями.

Но были в зоне и католики. Чтобы они не чувствовали себя одиноко, через воскресенье приходил ксендз. Поскольку костел на территории колонии поместить было негде, да и заключенных исповедующих католицизм было немного, ксендз проводил встречи-богослужения в библиотеке.