Записки журналистки

Он еще с полминуты сканировал меня мрачным взглядом, будто проверял на честность. А потом уверенность в собственной неотразимости и гениальности перевесила любые сомнения по этому поводу.

– То-то же, Машкова. И не смей думать за меня, у тебя это плохо получается.

– Хорошо, Йоган Брониславович, – вновь поддакнула я, на что главред недовольно поморщился.

– Ходячая неприятность ты, Анька. Хоть и симпатичная.

Да неправда это! Ни первое, ни, к сожалению, второе.

– Не связываться бы с тобой… Чую, подведешь ты меня, Машкова… Материал на первую полосу…

– Не подведу! – едва из джинсов не выпрыгнула. Такой шанс раз в жизни бывает!

– Эх! – махнул рукой Йоган. – Все равно Вера выбыла из строя неизвестно на сколько. Кстати, что там с ней?

– Сотрясение мозга. Лежит, капается.

– И правильно, – со знанием дела покивал он. – Пусть полежит, подлечится. А там смотри, с новыми силами и идеями сразу в строй «Недельки» вернется.

Вера-то? Она и сейчас, небось, из палаты в бой рвется! Зная ее неуемную натуру, я была в этом больше, чем уверена. Да только кто пустит? Лечение в приватной клинике не только дорогое, но и правила строгие. Пока не вылечат, не выпустят. Или пока все деньги не высосут…

– Свободна, Машкова, иди работай. И помни, материал нужен мне к утру. Еще посмотреть нужно, что ты там наваяешь. Завтра вечером в типографии номер отпечатывать будут, если подойдет – успеем в последний вагон заскочить и выпустить эксклюзив.

Я угукнула и поспешила к выходу.

– Машкова? – он окликнул меня на пороге.

– Да, шеф?

– Вот что, иди ты домой, Машкова. Там напишешь, – повелительным тоном приказал Йоган. – Выглядишь хр*ново.

– Спасибо, Йоган Брониславович, – тут же нашлась я.

Шеф прямо мастер комплиментов! Ну а я что? Я не гордая! Временами…

Йоган хмыкнул, растянув губы в снисходительной улыбке.

Вроде и поблагодарила за возможность дистанционно работать, а вышло – за сомнительный комплимент. И здесь отличилась.

Из кабинета главреда я уходила со стопроцентной уверенностью: эта статья либо станет удачным стартом моей карьеры, как журналиста, либо… окончательно потопит.

Редакцию покинула в кратчайшие сроки. Маршрутка тоже быстро подошла. Несмотря на паршивое самочувствие, я решила сначала проведать Верку, а потом уже завалиться домой работать.

В супермаркете, за квартал от клиники, я купила яблоки, йогурт, круассаны и бутылку минералки. Так себе гостинцы, но уже не с пустыми руками. На проходной охранник смерил меня подозрительным взглядом из-под козырька бейсболки «хэви метал форева», но тормозить не стал. И на том спасибо.

В неврологическое отделение я поднялась вооруженная бахилами и бумажным пакетом с гостинцами. Веркина восьмая палата находилась в конце коридора, но я уже на входе в отделение прекрасно расслышала, что там лежит моя подруга. Ее гневные вопли ни с чем не перепутаю. Катализатором раздражения, конечно же, послужил Чиж.

Братец стоял посреди палаты и не уступал Вере в воинственности:

– Дура безмозглая!

– Ну почему же безмозглая? – раскраснелась подруга. – Меня вот только вчера сфотографировали – там, как видишь, все на месте.

И она красноречиво помахала результатами томограммы.

Чиж скривился.

– Что за крик, а драки нет? – я громко обнаружила свое присутствие.

Эти двое так были сосредоточены друг на друге, что благополучно не заметили моего появления. И не заметили бы, как подсказывало внутреннее чутье, еще долго. А подсматривать и подслушивать некрасиво.

– О, Анютин пришел! – искренне обрадовалась подруга. – Избавь меня от своего деспотичного братца. Пользуется, гад, тем, что я пока не в форме для полноценного отпора!

Чиж был ко мне вполоборота, скрестив руки на груди, он недовольно хмурился. Солнце стояло в зените, в его лучах, что как раз пробивались из окна, прическа братца выглядела по-настоящему огненной. Всегда, если честно, завидовала его яркому цвету волос.

– Мишка, ты чего это раскричался? – искренне удивилась такому поведению.

Он, конечно, славился вспыльчивостью, но ничего лишнего никогда себе не позволял. В наших спорах всегда буянила я, братец по большей части слушал, да сохранял покерфейс. Чем бесил меня еще больше.

А здесь… Прям разошелся не на шутку! Того гляди дым из ушей повалит!

– Вот отделение переполошили! Признавайтесь, чего опять не поделили?

Чиж поморщился, но отвечать не спешил.

Ночевал он у меня, а потом свалил с утра пораньше. Чудесное спасение из горящего клуба подействовало на братца… неожиданным образом. Что удивительно, из вечно саркастичного типа он превратился в курицу-наседку. Вот и Веру, наверняка, достал своей гиперопекой, а подруга не из тех, кто способен поддаваться влиянию кого-либо. Не смолчала.

– Да вот вздумал диктовать мне, как поступать, – состроила кислую мину она. – И решил, что я послушаюсь.

– А что остается делать, если, как сказала бы наша почившая бабуля, из-за твоей дурной головы и ногам горе? – хмуро уточнил Чиж. – Хотя в твоем случае, как раз голова и пострадала…

Вера едва с кровати не вскочила от возмущения: