Заплачено кровью

Вольхин и Ляшко решили двигаться вместе. К ночи они вышли к каким-то баракам, где лежали несколько десятков раненых красноармейцев.

- Карманов! - обрадовался Ляшко, встретив в лесу у бараков своего приятеля, политрука зенитно-пулеметной роты. - Наших не видел?

- Сам ищу. Вас что, всего пятеро? - спросил он.

- Давай вместе двигаться, - предложил Ляшко. С Кармановым было восемь бойцов.

Переночевали на еловом лапнике. Утром они нагнали колонну майора Зайцева. Узнав, что колонна идет на северо-восток, Вольхин забеспокоился, так как знал, что его полк должен идти на Елец. "Не по пути", - подумал и Ляшко, но оставить колонну не решился, помня, что отвечает за сохранность документов, многие из которых были секретными. Посоветовавшись с Вольхиным и Кармановым, он решил не испытывать судьбу и идти вместе с этой колонной.

Но в этот же день колонна майора Зайцева напоролась на засаду немцев. После перестрелки колонна рассеялась по лесу, только к вечеру капитану Малахову удалось собрать часть людей.

- Я же говорил, что не пройти нам такой ордой, - ругался майор Зайцев. - Надо разделиться на группы и идти параллельными маршрутами, а то пропадем все вместе.

- Я тоже так думаю, - сказал старший лейтенант Ремизов, командир саперного батальона, - да и прокормиться так будет легче. Давайте оставим ядро человек в пятьдесят, а остальных по двадцать разобьем или по небольшим подразделениям. Так хоть кто-то выйдет, а если напоремся все вместе еще раз - всем и конец.

- Ваксман застрелился, товарищ майор, - подбежал к Зайцеву боец.

- Вот те раз... - удивился Зайцев. - "Рано нервишки сдали..."

В тот же день на привале к Ляшко и Вольхину подошел исчезнувший было политрук Карманов.

- Слушайте, хлопцы. Мне Чоботов сказал, что знает место, где казну всей дивизии зарыли - семьсот тысяч рублей. Он при финчасти состоял, сам видел, как закапывали. Давайте сходим туда.

- О деньгах ли сейчас думать? Зачем они тебе, опомнись, - сказал Вольхин.

- Да ты что, не пропадать же добру!

Вольхин и Ляшко отказались, а Карманов и с ним еще двое все-таки пошли. Вечером из четверых вернулись двое. Николаев тащил на спине раненого Карманова.

Осторожно опустил его на землю.

- А те двое?

- Погибли. Напоролись на немцев. Вот тебе и миллион... - выругался Николаев.

- Братцы, вы меня только до ближайшей деревни донесите, - простонал Карманов.

Чоботов, видевший, как работники финчасти зарывали под елкой мешок, ошибся. Это была не вся казна дивизии, а только мелочь, медные деньги. У начальника полевого госбанка Лексина, старшего кассира Мокрецова и бухгалтера Медведева и мысли не возникало, чтобы бросить казну дивизии. Мешок с мелочью нести было тяжело и они, и то после долгих колебаний, решили его закопать. Акт был составлен по всем правилам. Все остальные деньги, в купюрах, более семисот тысяч рублей, решили вынести любой ценой. Никто из отряда майора Зайцева не подозревал, что эти трое голодных, исхудавших, оборванных людей несут в своих мешках почти миллион рублей. Спасают деньги, когда в любой момент можно было расстаться не только с деньгами, но и с жизнями. Шли неделю, вторую, третью, в полной неизвестности, по глухим лесам, болотам, впроголодь, в лохмотьях, лаптях, потому что сапоги расползлись, но - с миллионом за плечами - люди с чистой совестью и с сознанием своего долга...24

Когда колонна начальника разведки дивизии майора Зайцева разбилась на группы, то Вольхин оказался командиром группы в пятнадцать человек. Посоветовавшись, они решили вернуться на маршрут движения главных сил дивизии и все-таки догнать свой полк. Оставив раненого политрука Карманова в деревне на попечение двух старушек, они решили переночевать в гумне, одиноко стоявшем посреди большой поляны.

Вольхину не давала покоя мысль, что он идет совсем не той дорогой, по которой ушел его полк, он то и дело ругал себя, что тогда замешкался и отстал. Сумки с документами, которые нес сержант Ляшко, тоже обостряли нервозность. Он уже несколько раз ссорился с товарищами, которые думали, что в них что-то съестное.

Примерно через час, когда они всей группой начали готовиться ко сну, из леса раздался громкий и уверенный голос:

- Товарищи красноармейцы! Вы окружены, сдавайтесь!

По знаку Вольхина все быстро заняли выходы из гумна и приготовились к бою.

- Вот так влипли! - услышал Вольхин чей-то голос, - Я же говорил, что нельзя здесь было останавливаться.

- Погоди, если предлагают сдаваться, а не атакуют сразу, то, значит, сил у них здесь немного, - успокоил всех Ляшко, да и побоятся они сунуться через поляну. Попробуем поторговаться... Вышлите офицера на переговоры! крикнул он в темноту.

- Выходите сдаваться, потом решим, - послышался голос с немецким акцентом.

- Дайте нам десять минут, посоветоваться!

Ляшко встал, отошел в глубь гумна. Сел и задумался, обхватив голову руками... - "Нас пятнадцать человек. Прорываться - перестреляют. Сидеть здесь - сожгут живьем...".