Заплачено кровью

- Как же вы решились вступить в бой один?

- Почему один... У меня был автомат и три гранаты, - с удивлением ответил Литвинов.

- А раньше как вы воевали? Много фашистов на личном счету? - спросил его Мазурин.

- Как воевал... В основном по окружениям. Не успеешь из одного выйти, как в другое попал. Какой там личный счет... Автомат этот у меня недавно, перед наступлением получил. А сколько из винтовки убил, не знаю, с пяток, не больше. Да и не видно, когда стреляешь из винтовки, попал или нет, потому что далеко.

- У нас недавно был случай с разведчиками... Страшная история, - сказал комиссар полка Михеев.

Васильев и Мазурин повернулись к нему, приготовились слушать.

- Пошли в разведку пятеро, - начал рассказывать Михеев. - Попали в засаду. Отбивались, а когда кончились патроны, встали в полный рост и пошли с гранатами навстречу смерти. Одного из них, Фокина Николая, гитлеровцы притащили в деревню. Когда мы ее освободили, то жители рассказали нам, что немцы раздели его, истекавшего кровью, начали делить одежду и валенки, допрашивали, но он ничего не сказал. Тогда выволокли его на крыльцо и бросили в снег. А мороз стоял - градусов тридцать, как сейчас. Женщины его подобрали. Пять часов он еще жил, назвал адреса жены и матери, был он из Пензы, сказал "скоро наши придут" и умер.

- Обязательно напишем о нем, - сказал после тягостной паузы Васильев. Ну, товарищи, нам надо ехать.

- А где вы сейчас газету делаете? - спросил Михеев.

- До последнего времени в Воскресенском печатали, а теперь попробуем в Ефремове.

В тот же день Васильев и Мазурин выехали в Ефремов. Там уже работала почта, и дали электричество. В районной типографии они разобрали валявшийся на полу шрифт и с горем пополам все же отпечатали очередной номер. Там же они встретили Новый год и на следующий день поехали в дивизию. В политотделе их встретили, как всегда, тепло. Распределив по полкам свежий номер газеты, они зашли в штаб к майору Кустову за новостями.

Настроение у всех в дивизии было в эти дни приподнятым. Сводки с фронта стали повеселее. Наши войска наступали по всем фронтам. Тяжелые бои шли на Ржевском, Мценском, Сухиничском направлениях.

- Танковую армию Гудериана от Тулы отбросили, - сказал майор Кустов. К Зуше вышли, а тут у немцев подготовленная оборона. Бой за переправу начали двадцать восьмого декабря, но местность открытая, снег глубокий. А силы у нас уже не те. Сорок автомашин пехоты к немцам подошли, начали контратаки при поддержке танков, да еще, подлецы, местное население впереди себя пускали! - Кустов зло сверкнул глазами. - Женщинами прикрывались, вояки!

- И как же отбились? - спросил Васильев.

- Пулеметы на фланги выдвинули, отсекли пехоту. А женщины в это время и перебежали к нам. Не все, конечно, - вздохнул Кустов.

- Дмитрий Михайлович, - вступил в разговор капитан Лукьянюк, командир батальона связи. - Послушай, какие бывают встречи и судьбы на войне. Когда беженцы к нам перешли, а все изможденные, оборванные, многие с детьми, без слез нельзя было смотреть, подбегает ко мне мальчонка лет семи, в лаптишках, пиджаке рваном. - "Дяденька, дай хоть кусочек хлеба!" - а сзади мать его идет, с другим ребенком на руках. Я приказал ездовому взять из вещмешка сухарей и в это время из дома выбегает мой командир роты Рыслин, и этот мальчик бросается к нему и кричит: "Папа! Папа!" Рыслин увидел его "Сынок!" - а женщина с ребенком так на снег и повалилась. Сцена была ужасная... - Лукъянюк замолчал на минуту, проглотил комок в горле. - Я приказал Рыслину отвезти жену и детей в тыл, покормить, помыть, отчистить от вшей. Дали ей одежды, что нашлось, военной, и отправил он ее к матери, в Тамбов. Оказалось, что Рыслин отступал от самой границы, семью оставил там, жена с детьми двигалась на восток, но никак из окружения выйти не могли и вот оказались здесь. А маленький у ней где-то при бомбежке был ранен в ручку. - У Лукьянюка опять подернулись влагой глаза.

- Ну, фашисты, сволочи, до чего народ довели... - скрипнул зубами Васильев.

- Мы им тоже даем неплохо, - сказал майор Кустов. - Двадцать девятого три контратаки отбили, от роты до батальона, так потом двести пятьдесят трупов насчитали.

- Кладова помнишь? - спросил Мазурина Кутузов.

- Конечно, а что?

- Они с Мезенцевым подпустили немцев на шрапнель и как косой семьдесят пять за несколько минут. Петров, у Гогичайшвили пулеметчик, довел свой счет до ста двадцати. Вчера его тяжело ранило. Крови много потерял, говорят.

- Да, а мы ехали и думали, что вы уже Мценск взяли, - сказал Васильев.

- Полк Тарасова всего семисот метров до окраины не дошел, - сказал Кустов. - Огонь был сильнейший, все подступы у них пристреляны. А у нас артиллерия без снарядов сидит, по лотку на орудие.

- Давайте в артполк сходим, - предложил Мазурин.

- Сначала к Яманову, а потом к артиллеристам.

Полковник Яманов, начальник штаба дивизии, итоги боев дивизии за декабрь представил газетчикам с удовольствием: