Дебора Леви

Заплыв домой

Deborah Levy

SWIMMING HOME

All rights reserved

Фото автора © Sheila Burnett

Фотография на переплете: © Michael Damanti / EyeEm / Gettyimages.ru

Серия «Интеллектуальный бестселлер»

* * *

Сэйди и Лейле,

столь дорогим мне – навсегда

По утрам в каждой семье мужчины, женщины и дети, если у них не находится других дел, рассказывают друг другу свои сны. Мы все пребываем во власти сна, и наш долг перед собой – распространить эту власть и на мир бодрствующих.

«Сюрреалистическая революция», № 1, декабрь 1924.

Приморские Альпы, Франция

Июль 1994

На горной дороге. В полночь

Когда Китти Финч убрала руку с руля и сказала, что любит его, он уже не понимал, что происходит: она ему угрожает или просто поддерживает разговор. Когда она горбилась над рулем, шелковое платье сползало с плеч. На дорогу выскочил кролик, машина вильнула. Он услышал свой голос словно издалека:

– Почему бы тебе не поехать в Пакистан? Ты же хотела увидеть тамошние маковые поля.

– Да, – сказала она.

Он чувствовал запах бензина. Ее руки, парившие над рулем, напоминали чаек, которых они считали из окна номера в отеле «Негреско» два часа назад.

Она попросила его открыть окно у пассажирского сиденья, чтобы ей было слышно, как в лесу перекликаются насекомые. Он опустил стекло и очень ласково попросил ее смотреть на дорогу.

– Да, – повторила она, все-таки сосредоточившись на шоссе.

Потом она сказала, что на Лазурном Берегу ночи всегда «нежные». А дни жесткие и пахнут деньгами.

Он высунул голову в окно, и холодный горный воздух обжег его губы. Когда-то в этом лесу, что теперь стал дорогой, жили древние люди. Они знали прошлое, обитавшее в камнях и деревьях. Они знали, что их желания сводят с ума, смущают, придают им загадочности и все портят.

Близость с Китти Финч была для него наслаждением и болью, потрясением, экспериментом, но прежде всего – ошибкой. Он опять попросил ее ехать помедленнее и доставить его домой в целости и сохранности. Домой, где его ждали жена и дочка.

– Да, – сказала она. – Жизнь стоит того, чтобы жить, лишь потому, что мы надеемся, что когда-нибудь все наладится и мы вернемся домой целыми и невредимыми.

Суббота

Дикий зверь

Бассейн на территории туристической виллы больше напоминал пруд, чем томные голубые бассейны из рекламных буклетов. Пруд в форме прямоугольника, вырезанный из камня семейством итальянских каменотесов, поселившихся в Антибе. Тело плавало на глубокой стороне бассейна, где в густой тени сосен вода всегда оставалась прохладной.

– Там медведь?

Джо Джейкобс вяло махнул рукой в сторону бассейна. Он чувствовал, как солнце печет сквозь рубашку, которую его личный портной-индус сшил из отреза натурального шелка. Спина горела. На июльской жаре плавился даже асфальт на дорогах.

Его дочь Нина Джейкобс четырнадцати лет от роду стояла на краю бассейна в новом раздельном купальнике с вишнями и с тревогой поглядывала на мать. Изабель Джейкобс снимала джинсы, словно собиралась нырнуть. Краем глаза Нина видела, как Лора и Митчелл, давние друзья Джейкобсов, отдыхавшие с ними на вилле, отставили чашки с чаем и подошли к каменным ступенькам на мелкой стороне. Лора, стройная великанша ростом в шесть футов и три дюйма, сбросила босоножки и вошла в воду по колено. Старый желтый надувной матрас ударился о мшистый бортик, раскидав пчел, плававших в воде на разной стадии умирания.

– Что там, Изабель?

С того места, где стояла Нина, было видно, что это женщина. Голая женщина плавает под водой. Ее руки раскинуты, как лучи морской звезды, длинные волосы колышутся, словно водоросли.

– Йозеф считает, что это медведь, – ответила Изабель Джейкобс бесстрастным голосом военного корреспондента.

– Если это медведь, я его подстрелю.

Митчелл буквально на днях приобрел два антикварных персидских ружья на блошином рынке в Ницце и только и думал, кого бы подстрелить.