Запомните нас живыми

Эфиопия: зигзаги интернационализма

Эфиопию редко вспоминают. Даже тогда, когда речь заходит об Африке. Однако именно наши с ней отношения во многом предопределили сегодняшний день родины кофе. До середины 1970-х эти отношения распадались на две, как оказалось, политически несоизмеримые части. С одной стороны, официоз – в виде очередного «Ила», дарованного Москвой императору Хайле Селласие I. С другой – до 1977 года наше участие в судьбе единственной на зеленом континенте цивилизации, близкой к православию, ограничивалось поддержкой оппозиционных императору сил. На что были политические причины.

Наши сепаратисты

Создав на континенте, избавляющемся от колониального наследия, Организацию африканского единства, эфиопский император стал флагманом всеафриканской борьбы за чуждые Москве западные идеалы. Но в самой Эфиопии зрели сепаратистские настроения. И зрели не только в мусульманских районах – на северо-востоке – в Эритрее и на юго-востоке – в Огадене, но и чуть к северу от столицы – в недовольной притеснениями центра этнически смешанной провинции Тигре. Под влиянием сепаратистов, небеспочвенно называвших себя друзьями Москвы, оказалась почти четверть империи, в том числе все жизненно важное для нее побережье Красного моря.

Как тут было СССР не протянуть руку братьям по антиимпериалистической борьбе? Тем более что в той же эритрейской столице – Асмаре – с послевоенного времени исправно функционировал американский разведцентр. Да и соседняя с Эфиопией страна – Сомали – оказалась куда ближе к Москве, провозгласив антизападный путь развития. За что и получала не только моральную поддержку. И немалую.

В 1974 году в самой Эфиопии – одной из самых голодных, даже в Африке, стран, испытавшей до этого трехлетнюю засуху, произошел «демократический переворот недовольных полковников». Искать в нем аналогию со свершившейся через пять лет Саурской революцией в Афганистане не стоит. Члены недолго правившей военной хунты учились в США, Великобритании и Израиле и на Страну Советов смотрели соответственно. Совсем не так, как их подчиненные в званиях младших офицеров. Капитан-тыловик из 6-й дивизии по имени Менгисту Хайле Мариам уже в 1976 году назвал «полковничий переворот» эфиопской «февральской революцией». Тогда же, возможно, не без политического подтекста, половина «контрреволюционной военной хунты» была расстреляна в квартале от Русского леса – советского посольства в Аддис-Абебе.

Война за обе стороны

«Подлинно народная» революция 1976 года нашла сочувствие в Москве, поначалу не подкрепленное военной помощью. Необходимость последней вызывалась не столько «сопротивлением контрреволюции», сколько весьма энергичным наступлением сомалийцев на «ранее отторгнутую» от них императором-империалистом Хайле Селласие пустыню Огаден. Благоприятным моментом воспользовались и северяне – Эритрея с Тигре. Советскому Союзу пришлось выбирать между старыми и новыми союзниками. Выбор в конечном счете был сделан в пользу новых.

С лета 1977 года в Эфиопию пошли советские морские конвои, был налажен воздушный мост из 225 транспортных «Анов», по нарастающей стали прибывать военные советники и специалисты. Часто их размещали в «гостевых домиках», даже не прибранных после спешного отъезда американских предшественников. Последние ретировались из-за боязни оказаться в непредсказуемом по тому времени водовороте кровавых событий, вначале не определившись, кому следует помогать. Во всяком случае запчасти к F-5E и «Дугласам» для ВВС Эфиопии еще какое-то время шли из США. Но уже не они, а «МиГи», «Т-55» и «Грады» становились матчастью ожесточившейся войны за пустыню, а потом и джунгли. 12-тысячный кубинский контингент во главе с самым крупным в то время военным специалистом по Африке генералом Очоа (позднее расстрелянным на Кубе как наркоконтрабандист), а также советский советнический аппарат в сто офицеров с неистовым генералом Петровым – вот кто остановил, а затем и отбросил 70 тысяч неплохо подготовленных сомалийцев.

Остановили тогда, когда сомалийский лидер Сиад Барре отправил домой все две тысячи своих советских и 150 кубинских советников. Пожалуй, впервые и никогда больше в истории качество нашей военно-интернациональной школы прошло очную проверку встречным боем. Как бы иронично это ни звучало сегодня, но тогда, судя по результатам сомалийского наступления и эфиопского контрнаступления, Советский Союз выиграл, выступая за обе стороны одновременно. Но потом…

Памяти полковника Зайнуллина