Запонки императора, или орехи для беззубых (илл. Б.Сопина)

— Кому? — Степа согнулся в кресле, точно для прыжка. — Пойми, я отдам тебе любые драгоценности Карена. Тут дело не в цене, а в раритете. Если я потребую, миллионер сделает меня директором императорского музея… Так кому ты продала запонки?

— Я их не продала, а поменяла.

Я начала медленно рассказывать, как Карен обнаружил их пропажу из секретера и как орал на меня.

— Да, пока ты была на кухне, Марат не успел их взять и от растерянности бросил под книжный шкаф.

— Так зачем его эти зверята мучили?

Он виновато пожал плечами.

— У мальчиков восточный темперамент.

— Но вы же дружили!

— Какие сантименты! Я платил достаточно щедро, не стоило ему забываться… Тем более что мне деньги доставались честным трудом. Думаешь, реставрация — легкое ремесло, да еще в наших условиях? Пока достанешь нужные компоненты, пока разгадаешь секреты старых составов… Так на что ты поменяла запонки и с кем?

— С «тетей Лошадью»… Ты же знаешь, как она умела въедаться в печенки. Дала пять тысяч и вазу, которую я у нее давно выпрашивала, в технике «Шакудо»… с золотым петухом…

Он с отвращением покачал головой.

— Идиотка!

— А вы ее убили… — начала я, но он меня перебил:

— Да при чем тут мы? Ее отравил Цыган, тот скрипач, который «наколол» старуху в ресторане.

— Наверное, и запонки теперь у него, — сказала я мстительно, — Она мне говорила, что он обещал достать к ним брошку, поэтому и телефон дала, и в квартиру впустила…

Степа качал головой и постанывал от моей глупости и своей нерасторопности.

— Ты посиди тут, — сказал он, — а я попробую навести в городе справки.

— Только не лезь в ее квартиру, вдруг там засада? — решила я проявить заботливость.

— А я — наследник, она постоянно это говорила, да и ключи у меня есть, ее подарок…

Он бесшумным шагом прошелся по библиотеке.

— Потерпи, вечером Людку захвачу, покайфуем. Надо же снять стресс!

— Но твои «шестерки» могут быть нахальными…

— Без моего приказа?

Он тут же позвал своих сообщников и сказал им, что я его гостьи, что все мои желания должны выполняться, только надо следить, чтобы я не покидала дачу до его возвращения.

Мне стало смешно но я сделала вид, что огорчена покушением на мою свободу…

Подождав полчаса после отъезда Степы, я потребовала телефон, но в ответ услышала:

— Не велено…

— Мне надо позвонить парикмахеру… Из-за нас я теряю очередь, имейте совесть, прическа для женщины важнее любовников…

— В какую парикмахерскую звонить? Диктуйте номер…

— Разве я похожа на женщин, которые посещают парикмахерские? — Я гордо пожала плечами. — У меня свои мастер, на дому. Поль Федюнин.

Я достала визитку Юрки.

— Скажите по этому номеру, что я задерживаюсь.

После внимательного изучения визитки мне был передан аппарат на длинном шнуре. Я набрала номер и кокетливо произнесла в трубку:

— Это Анастасия… Добрый день, я записана на сегодня, на три часа, но обстоятельства изменились… Может быть, перенесем на вечер?

— Лучше на завтра… — Бесхитростно посоветовал следивший за мной юнец.

— Вот мне подсказывают, что я не освобожусь раньше завтрашнего дня… Примете?

— Не вешай полностью трубку… — прозвучал в ответ голос Юрки.

Я обернулась:

— Ой, кто это заглядывает в окна?

Юнец кинулся к стеклам, а я осторожно поставила аппарат на пол, не установив полностью трубку на рычаг.

— Никого, вам почудилось…

Я громко вздохнула:

— Наверное, я так устала от всех волнений… А чем вы меня будете развлекать до возвращения Степы?

Он нахмурил чистенький, низенький лоб.

— Телек хотите? Хоккей показывают…

— Мне бы чего-нибудь попроще… — хмыкнула я, подошла к полкам и начала рыться в книгах, вызвав у моего надсмотрщика откровенную зевоту.

— И чего тут читать? Отдыхайте, никто ведь не заставляет вас работать.

Книга у него явно ассоциировалась с тягостной трудовой повинностью.

— Принесите плед, — сказала я капризно, — хоть вздремну, чтоб время шло быстрее.

Юнец выбежал из комнаты, так и не поправив трубку телефона, и я успокоилась, подсчитывая, за сколько минут доберутся сюда работники милиции.

Пиррова победа

Их повязали почти бескровно. Юнцы не успели взяться за оружие, а Степу изъяли из «общественной жизни» на квартире «тети Лошади»? Там уже собирались снять засаду, и он попал в объятия тех, кто даже не подозревал о его существовании.

Степа долго отнекивался, кричал, что был крестником «тети Лошади» и считал себя ее наследником. Но юнцы раскололись быстро, так как их пальчики нашли и на трупе Карена, и на трупе Марата.

За ними тянулась такая длинная кровавая цепочка, что их даже показывали психиатрам, не обнаружившим у них ничего, кроме легкого нервного расстройства.

Из-за Степы вызывали многих коллекционеров, которых он обслуживал. Никто не хотел верить, что такой Мастер стал преступником.

При очередном свидании Юрка сказал, что у него есть для меня сюрприз, и показал мне картину Шагала.

— Твоя?

— Мамина. А как ты узнал, что она у профессора?

Он засмеялся в ответ и спросил:

— Кто атрибутировал это произведение?

— Сначала Степа, потом Лиза. Правда, она признала ее за картину Филонова.

— А в музеи ты не обращалась?

— Нет, отец знал ее стоимость.