Заповедь субботы. Новый подход к происхождению человека

С точки зрения основной иерархии сообщество девственниц как бы и не существует. Именно в этом смысле его можно назвать «тайным обществом», спрятанным от взгляда основного сообщества. Для всех остальных существует только маргинальное общество девственниц-подростков, облада­ю­щих статусом детенышей, и есть бывшие девственницы, занявшие нижние этажи иерархии. Са­кра­льное же значение Артефакта для «этих животных», в отличие от посвященных «девственниц», про­сто не существует. Но такое разделение сообщества на посвященных и непосвященных сохра­няется недолго. Потому что все потомки девственниц, в том числе и мужского пола, несут в своей бессоз­на­тельной психике образ Артефакта. Так вскоре после второго События в ос­новном сообществе, кроме действительных участниц «тайного общества», появляются латентные «посвященные». Однако реа­к­ция сыновей первых девственниц, не участвующих, но «понимающих» значение альтернативных ри­туалов и иерархии, скорее всего, была неоднозначной.

Итак, уже второе Событие в процессе антропогенеза, «творения человека», формирует пол­но­цен­ную первичную структуру социума, которая затем воспроизводится на каждом новом уровне раз­вития и усложнения. Практически во всех человеческих сообществах есть деление на две неравные части. С одной стороны – иерархия во главе с вождем, царем, президентом, занятая поддержанием по­рядка при распределении материальных благ и чувственных поощрений. С другой стороны – аль­те­р­натива, ведающая тайным, сакральным знанием во главе с верховным жрецом.

Нужно также особо заметить, что в конце Первого Дня Творения для посвященных произошло разграничение двух частей сообщества, двух иерархий, одна из которых оказывается окрашена нуми­нозным светом священного Артефакта, а вторая пребывает на этом фоне буквально во тьме. Причем символика света и тьмы при этом означает также степень сопричастности к сакральному знанию. Ес­ли же говорить о значении Артефакта, то он становится не только символом жи­вотворящей, опло­до­творяющей силы, но и первым постоянно используемым Магическим Инст­ру­ментом. То есть в конце Дня Первого проявилось первое значение имени «Зевс», известное в древ­ней­шей крито-микенской цивилизации. Однако, как мы помним, у имени верховного божества есть еще несколько значений – топорик и сардонический смех, а также бык, птица и змея. А в ветхозаветной реконструкции речь идет о семи «днях творения». Так что нам еще есть куда стремиться в наших поисках.

И был вечер, и было утро

Прежде чем двигаться дальше, есть смысл еще раз вни­мательно свериться с единственным бо­лее или менее надежным свидетельством о событиях Начала Времен, а именно – с содержанием са­мых древних слоев «коллективного бессознательного». Мы считаем, что творческая рекон­струкция в форме Откровения «Книги Бытия» является на­де­жным свидетельством. Поскольку во времена Мо­исея человечество еще не научилось философским и эзотерическим спекуляциям, а само «кол­лек­тив­ное бессознательное» еще не было сильно загружено сложным опытом Истории. Поэтому нужно внимательно присмотреться к первым стихам пер­вой Книги, чтобы не допустить явных противоречий и нестыковок. Это значит, что символические образы Семи Дней Творения должны обязательно полу­чить рациональную интерпретацию в нашем социально-психологическом исследовании.

Например, День Первый описан в Библии так: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною и Дух Божий носился над водою

» /Быт 1, 1/. Как совместить этот возвышенный тревожный пафос с идиллической картиной первобытного тропического леса, в котором человекообразные обезь­яны ле­ниво играют в свои социально-сексуальные игры? Получается, что мы заблудились в Лесу?

Если понимать стихи Книги Бытия буквально, тогда мы в тупике. Но в том то и дело, что Библию нужно понимать символически – как образы, относящиеся не к физической реальности, а к психической, духовной субстанции. То есть «земля», «во­да», «небо», «деревья», «звери» и «птицы», «мужчина» и «женщина», и многие другие образы Библии – это на самом деле архетипы (элементы) или свойства глубоких слоев психики, скры­тых от обычных ощущений и чувств. Об этом «тайном», небуквальном толковании всей Библии, соб­ст­венно, и говорится в Новом Завете, а также в книгах са­мых мудрых толкователей. Подробное тол­ко­вание библейских символов выходит далеко за рамки на­шего исследования. Однако кое-какие ори­ги­нальные выводы мы можем сделать и сами. Для этого до­статочно лишь помнить, что архетипы и другие символы мифологических и религиозных Откровений отражают внутренний (!) психи­ческий опыт человечества, в том числе и прежде всего – следы пере­жи­тых стрессов и общую картину психологических состояний на том или ином этапе развития рода человеческого.