Запрещаю себе любить тебя

Самолёт мерно набирал высоту, унося их из Исландии и оставляя позади все те ощущения, которые теперь превратились в воспоминания. Влад был необычайно предупредителен и вежлив, а Злата была благодарна ему за то, что он не настаивал на выяснении отношений или разговоре о том, что произошло между ними вчера. Она была не готова к этому. Максимум, чего бы он добился, это отстранение с её стороны. Но всё равно: Злата чувствовала кожей, что между ними словно пролегла пропасть. Которую снова придётся пересекать сообща, если она оба этого всё же захотят. Сейчас же Злата испытывала только усталость и желание оказаться в одиночестве и больше ничего. Она ловила обеспокоенные взгляды Влада, но он не предпринимал никаких попыток заговорить с ней на ту тему, которая его волновала, предпочитая говорить о каких-то простых вещах, касающихся их возвращения. Например, не нужно ли попросить для неё подушку или плед.

Санкт-Петербург встретил их влажной и сырой февральской оттепелью, которая была обоим не в новинку, ведь, несмотря на мрачность и пасмурность утра, она дарила ощущение, что совсем скоро придёт весна. Влад довёз Злату до дома, он был спокоен, правда, по пути неоднократно останавливался, чтобы выйти и покурить. Злата тоже успокоилась, потому что оказалась дома, в родном городе, а ещё потому, что вся ситуация не казалась ей такой уж пугающей. Позже, она обо всём подумает позже. И о том, что она чувствует и чего ждёт от Влада, и о том, а нужно ли чего-то ждать. В любом случае, она очень рассчитывала, что он уйдёт, когда проводит её до квартиры и пока не станет настаивать на встрече. Ведь порой нужно просто дать пройти времени, не бросаясь в омут с головой и довериться другому человеку и решению, которое должен был принять только он. Просто потому, что своё решение ты уже принял.

Влад помог Злате поднять чемодан в её квартиру, и ненадолго задержался на пороге, готовясь к тому, чтобы уйти. Потом поймал её бесконечно усталый взгляд и прошептал:

— Я действительно не хотел тебя ударить…Правда.

Злата слабо улыбнулась кривоватой улыбкой, в которой тоже светилась такая же усталость, как и во взгляде.

— Да разве ж в этом дело, Влад?

Она взялась за дверную ручку, давая понять, что на этом их встреча окончена, и Влад отступил, выходя из квартиры.

Он спустился вниз и долго стоял возле машины, периодически уничтожая сигарету за сигаретой. Вчера он совершил ошибку, он и сам понимал это, и к чему она приведёт, он не знал, но оставалось только надеяться на то, что ещё всё можно исправить. Просто это был огромный шаг назад, и теперь предстояло снова, сантиметр за сантиметром, не торопясь, возвращаться на потерянные позиции.

Влад выкинул окурок в сторону, делая глубокий вдох и вытаскивая из кармана мобильный. Нужно было начать заниматься тем, что будет способно отвлечь его от мыслей о личной жизни, которая, мать её, всё никак не удавалась!

— Алё, Стёп, привет, — поздоровался он с другом, — Ага, только вот прилетели пару часов назад. Да, отлично всё. Что там с новым клубом?

Он выслушал ответ, и брови его сами собой поползли вверх.

— Серьёзно? М-да, Стёпка, это становится интересным. — Он рассмеялся, но друг, очевидно, не был с ним солидарен в вопросе веселья, — Нет-нет, что ты?! Я почти не смеюсь, — он снова рассмеялся, а потом, вдруг став совершенно серьёзным, добавил, — Я скоро буду.

Глава 24

Погода в начале апреля изобиловала ливнями. Самыми настоящими, напоминающими о ливнях в июле, и сейчас они, несмотря на температуру, не поднимающуюся выше пяти градусов, казались летними. Дождь начинался внезапно, смывал все напоминания о только что окончившейся зиме, бесконечными потоками нёс мутную воду в стоки, уничтожал грязные холмики снега, который ещё лежал в парках и скверах. Дождь властвовал над городом…

Влада устал, был раздражён и его всё чаще охватывало желание сбежать, куда глаза глядят. Проблемы с клубом, точнее, со зданием под второй клуб, которое он выбрал уже давным-давно…Эта зараза Полина, с которой воевал за «место под солнцем» Стёпа…Отсутствие взаимопонимания с женой…Даже не совсем взаимопонимания, а отсутствие какого-либо разговора в принципе. Влад понимал, что он ничего не добьётся, если сейчас станет давить на Злату, потому ему оставалось только ждать. Он умел выжидать, но очень не любил этого делать. Не всегда ожидание было в удовольствие: одно дело ждать, когда твои конкуренты сложат перед тобой лапки, и совсем другое — ждать, не зная чего. Но пока иного выхода у него просто не было.

Он впал в состояние полной апатии, и это было страшно. Когда человек борется, злится, испытывает какие-то чувства, — только тогда он жив. А когда он превращается в куклу, становится апатичным ко всему — это начало конца.