Запрещенная поэзия и проза русских классиков. Мои грехи, забавы юных дней

Вы, м…е, краса природы,

Вас не узнаю…

Эх, прошли былые годы.

Баюшки-баю.

Вот умру, тебя отрежут,

В Питер отвезут.

Там в Кунсткамеру поставят,

Чудом назовут.

И посмотрит люд столичный

На всю мощь твою,

«Экий, — скажут, — х… приличный!»

Баюшки-баю.

Исповедь

Отец духовный, с покаяньем

Я прийти к тебе спешу.

С чистым, искренним признаньем

Я о помощи прошу.

— Кайся, кайся, дочь моя,

Не скрывай, не унывай,

Рад я дочери помочь.

— От младенчества не знала,

Что есть хитрость и обман:

Раз с мужчиною гуляла,

Он меня завел в чулан.

— Ай да славный молодец!

Кайся, расскажи конец.

К худу он не приведет:

Что-то тут произойдет.

— Катя, ангел, — он сказал, —

Я в любви тебе клянусь, —

Что-то твердое совал,

Я сейчас еще боюсь.

— Кайся дальше, не робей,

Кайся, кайся поскорей.

Будь в надежде на прощенье,

Расскажи про приключенье.

— Что-то в ноги мне совал,

Длинно, твердо, горячо,

И, прижавши, целовал

Меня в правое плечо.

— В то же время как ножом

Между ног мне саданул,

Что-то твердое воткнул —

Полилася кровь ручьем.

— Кайся, кайся, честь и слава —

Вот примерная забава.

Ай да славный молодец!

Расскажи теперь конец.

— Он немного подержал,

Хотел что-то мне сказать,

А сам сильно так дрожал,

Я хотела убежать.

— Вот в чем дело состоит:

Как бежать, когда стоит?

Ты просящим помогай:

Чего просят, то давай.

— Он меня схватил насильно,

На солому уложил,

Целовал меня умильно

И подол заворотил.

— Ай да славный молодец,

Кайся, расскажи конец.

К худу он не приведет,

Что потом произойдет?

— Потом ноги раздвигал,

Лег нахально на меня,

Что-то промеж ног совал,

Я не помнила себя.

— Ну, что дальше? поскорей!

Кайся, кайся не робей.

Я и сам уже дрожу,

Будто на тебе лежу.

Кайся, кайся, браво, браво,

Кайся, кайся, честь и слава.

Ах, в каком я наслажденье,

Что имела ты терпенье!

— Сердце к сердцу, губы вместе.

Целовалися мы с ним

Он водил туда раз двести

Чем-то твердым и большим.

— Ай да славный молодец!

Кайся, расскажи конец.

Это опытный детина,

Знал, где скрытая святыня.

— Мы немного полежали…

Вдруг застала меня мать,

Мы с ним оба задрожали,

А она меня ругать.

— Ах, хрычевка, старый пес,

Зачем пес ее принес?

Он немного отдохнул бы

Да разок еще воткнул бы.

— Ах, безумна, — мать вскричала, —

Недостойная ты дочь.

Вся замарана рубашка…

Как тут этому помочь?

— Берегла б свою, хрычевка.

Что за дело до другой?

Злейший враг она, плутовка.

Подождала б час-другой.

— Так пошла я к покаянью:

Обо всем тебе открыть,

И грезам моим прощенье

У тебя, отец, просить.

— Дочь моя, тебя прощаю.

Нет греха, не унывай.

В том тебе я разрешаю,

Если просят, до давай.

Поп Вавила

Жил-был сельский поп Вавила,

Уж давненько это было.

Не скажу вам, как и где

И в каком-таком селе.

Поп был крепкий и дородный,

Вид имел он благородный,

Выпить тоже не дурак,

Лишь плохой имел е…к.

Очень маленький, мизерный,

Так, х…ко очень скверный,

И за…па не стоит,

Как сморчок, во мху торчит.

Попадья его Ненила

Как его ни шевелила,

Чтобы он ее по…,

Ни х… не может поп.

Долго с ним она возжалась:

И к знахаркам обращалась,

Чтоб поднялся х… попа.

Не выходит ни кляпа.

А сама-то мать Ненила

Хороша и похотлива.

Ну и стала всем давать,

Словом, сделалася б…

Стала вовсе ненае…

Ненасытная утроба.

Кто уж, кто ее не е…:

Сельский знахарь и холоп,

Целовальник с пьяной рожей,

И приезжий, и прохожий,

И учитель, и батрак —

Все совали свой е…к.

Благочинному давала,

И того ей стало мало:

Захотела попадья

Архирейского х…

Долго думала Ненила,

Наконец-таки решила

В архирейский двор сходить

И владыке доложить,

Что с таким-де неуклюжим

Жить она не хочет мужем.

Что ей лучше в монастырь,

А не то, так и в Сибирь.

Собралась как к богомолью:

Захватила хлеба с солью

И отправилась пешком

В архирейский летний дом.

Долго ль, скоро она шла,

Наконец и добрела.

Встретил там ее келейник,

Молодой еще кутейник.

Три с полтиной взял он с ней,

Обещав, что архирей

Примет сам ее прилично

И прошенье примет лично.

После в зал ее отправил

И в компании оставил

Эконома-старика,

Двух пресвитеров, дьяка.

Встали все со страхом рядом.

Сам отправился с докладом:

И вот из царственных дверей

Показался архирей.

Взор суров, движенья строги.

Попадья тут прямо в ноги:

— Помоги, владыко мне,

Но прошу наедине

Лишь поведать свое горе, —

Говорит с тоской во взоре.

И повел ее аскет

В свой отдельный кабинет.

Там велел сказать, в чем дело.

Попадья довольно смело

Говорит, что уж лет пять

Поп не мог ее е…ть.

Х… его уж не годится,

А она должна томиться

Жаждой страсти столько лет.

Был суровый ей ответ:

— Что же муж твой, что ли, болен?

Иль тобою не доволен?

Может быть, твоя п…а

Не годится никуда?

— Нет, помилуйте, владыка, —

Отвечает тут затыка,

Настоящий королек,

Не угодно ли разок?

Тут скорехонько Ненила

Архирею х… в…ла,

Юбку кверху подняла

И сама под ним легла.

Толстой ж…й подъезжала,

Как артистка поддавала…

Разошелся архирей

Раз четырнадцать на ней.

— Хороша п…а, не спорю,

И помочь твоему горю

Я готов и очень рад, —

Говорит святой прелат.

— Все доподлинно узнаю,

Покажу я негодяю.

Коли этаких не е…,

Значит, вкуса не иметь,

Быть глупее идиота.

Как придет тебе охота,

Полечу тебя опять.

Чур, как нынче поддавать!

И довольна тем Ненила,

Что от святости вкусила,

Архирея зае…ла,

Веселей домой пошла.

А его преосвященство

Созывал все духовенство

Для решенья многих дел,