Запрещенная реальность. Одиночка. Смерш-2

Тарас поискал пожилую женщину и обнаружил ее лежащей на полу у печки. Однако печь защитила ее от пуль и осколков, и сознание Валентина Матвеевна потеряла скорее от шока после взрывов. Передав ей восстанавливающий сознание энергоимпульс – ладонь на лоб, ладонь на грудь, вспышка, – Тарас вернулся в горницу, остановился за спиной Тони, не решаясь отвлечь ее.

– Зажги свет, – попросил Елисей Юрьевич.

Тарас щелкнул выключателем, но все лампочки в доме были разбиты и свет не загорелся. Тогда он поискал на кухне свечи, нашел два огарка и зажег. Снова подошел к Тоне.

Она сидела все в той же позе, прижав кулачки к груди, и смотрела на родителей черными ушедшими глазами. Тарас присел рядом на корточки, хотел было передать ей пси-волну успокоения, однако вовремя остановился, заметив мерцающий искрами серебристый столб над головой девушки. Она имела канал связи с силой и не нуждалась в прямой энергоподпитке.

Послышались стоны и охи, затем тихий плач. Это очнулась мать Антона Кирилловича. Женщина с трудом добралась до тел сына и невестки и упала на них с рыданиями, раскинув руки. Только теперь Тоня очнулась и заплакала, припав лицом к груди отца.

С улицы послышался грохот бэтээра, стих, затем долетели команды, звуки шагов бегущих людей. В дом ворвались бойцы спецназа в камуфляже, с фонарями в руках, остановились на пороге, увидев душераздирающую сцену. Вперед вышел офицер в берете, бросил два пальца ко лбу. Хмуро осведомился:

– Ранены, убиты?

– Убиты, – ответил Тарас.

– Нападавших видели? Сколько их было?

– Не знаю. Человек пять, наверное.

– Как вы здесь оказались? Документы есть?

– Возьмите, – проговорил Елисей Юрьевич, протягивая окровавленной рукой удостоверение.

Старлей глянул на красную книжечку, вернул, снова козырнул:

– Прошу прощения. Вы ранены?

– Позаботьтесь о них.

– Слушаюсь. – Старший группы повернул голову к двери. – Савельев, носилки сюда. Обыскали окрестности?

– Так точно. Никого, только труп неподалеку, возле старой трансформаторной будки.

Тарас встретил косой взгляд учителя и криво улыбнулся.

Ночь прошла в суете следственных мероприятий, допросах свидетелей нападения на дом прокурора, в хлопотах по транспортировке убитых в морг той же больницы, где находились и убитые террористами мать и жена Смирнова.

Тарас вылечил себя быстро: самолично выковырнул пальцами осколки из спины и провел сеанс аутентичного «сшивания» тканей. В оздоровительной практике «живы» этот прием работы с тонкими энергиями назывался «мертвой водой». Сам прием выглядел так.

Тарас вытянул руки вверх, раздвинул пальцы, вызвал в памяти образ солнца (днем этого делать не пришлось бы) и всосал

пальцами поток энергии, направляя его в солнечное сплетение. Когда энергии набралось достаточно – ощущалась она, как мерцающая огнями раскаленная лава, – он направил ее по соответствующим меридианам к ранам на спине. Через несколько минут раны затянулись.

Как лечился Елисей Юрьевич, пытавшийся прикрыть собой прокурора и получивший в результате несколько пуль и осколков, Тарас не видел, но был уверен, что учитель использовал тот же прием «живы», либо какие-то другие, не менее действенные практики самовосстановления.

Мать Антона Кирилловича пришлось отвезти в больницу – гипертонический криз. Смерть сына и невестки привела ее в шок, и жизнь женщины висела на волоске. Тоня с момента смерти родителей не произнесла ни слова, и вывести ее из состояния фрустрации Тарасу не удалось. Он только снял с нее шоковый морок, а потом просто сопровождал девушку везде, принимая ее переживания по каналу духовной связи. Это должно было помочь ей справиться с горем. В конце концов Тоня осталась в больнице с бабушкой, и Тарас с учителем вернулись в разгромленный дом прокурора, чтобы хоть как-то привести его в порядок.

В начале восьмого они отправили на грузовике трупы животных – двух коз, собаки и коровы, – затем кое-как забили досками дыры в полу гостиной, очистили комнаты от обломков мебели, осколков посуды и стекла, расставили уцелевшие стулья и кресла по местам и сварили себе кофе. Дом еще был оцеплен омоновцами, на улице дежурил БТР, и можно было не опасаться повторного нападения. Елисей Юрьевич разговаривал мало, междометиями, было видно, что он давно решает какую-то внутреннюю проблему, не делясь информацией с учеником.

Следователь и работники прокуратуры, которую возглавлял Антон Кириллович, уехали еще в пять часов утра, пообещав разобраться с нападением и выявить заказчика. Но Тарас почему-то был уверен, что если это и произойдет, то не скоро. Уж слишком наглой была атака на прокурорский дом, хорошо рассчитанной и точной. Нападавшие знали, кто у прокурора в гостях, и не пожалели ни женщин, ни дочь Антона Кирилловича, ни гостей.

Впрочем, могло быть и так, что охотились боевики вовсе не за Хованским, несмотря на его жесткое отношение к бандитам, а за его важными гостями, хотя при этом сразу вставал вопрос: откуда к террористам просочилась информация о прибытии москвичей. Знали об этом буквально два-три человека из местного отделения ФСБ.