Запрещенная реальность. Том 1

— Добрый вечер. Сумки могли бы и не брать.

— Уже ночь, — сказал Василий, на которого присутствие Ульяны действовало гипнотически. — А в сумках только завтраки. Куда вы нас решили забросить?

— На кудыкины горы, — засмеялась Ульяна, и от ее смеха у Матвея сжалось сердце, готовое разорваться на части: одна его часть болела болью за Кристину, вторая радовалась встрече с Ульяной.

«Мазда» выкатилась на улицу, повернула по Фрунзенскому валу к набережной. До окончания поездки они не произнесли ни слова. Через сорок минут машина съехала с Волгоградского проспекта на Люблинскую улицу, остановилась возле автозаправки. Из темноты вышел человек в плаще, подождал, пока они выйдут.

— Я подожду вас здесь, — сказала Ульяна. — Ни пуха…

— К черту!

Матвей двинулся к человеку в плаще и вдруг узнал в нем Самандара. Остановился. Василий ткнулся ему в спину, чертыхнулся, вытаращив глаза на директора МИЦБИ.

— Вы же… убиты!

— Как видите, не совсем, — невозмутимо ответил Вахид Тожиевич. — Посвященных трудно уничтожить. Пойдемте, друзья, нас ждут.

Матвей повиновался без слов.

Они вошли в небольшой сквер возле одиноко стоящего двухэтажного старинного особняка, сохранившегося, судя по медной доске на фасаде, со времен Петра I, взошли на резное каменное крыльцо, где их ждал еще один человек — Иван Парамонов. Он пожал друзьям руки, подтолкнул их к открывшейся двери, шепнув:

— Идите смело.

Отчего-то оробевшие Матвей и Василий шагнули за порог и, преодолев в полутьме коридор, вошли в комнату с камином, где горел огонь. Отблески его освещали фигуру человека в кресле перед камином, и, хотя в мятущемся свете трудно было разглядеть лицо сидящего, Матвей сразу узнал его.

— Хранитель!

— Матфей?! — эхом отозвался Балуев.

Человек поднял голову, сделал приглашающий жест.

— Проходите, идущие, присаживайтесь. — Он подождал, пока гости снимут куртки и сядут в приготовленные для них кресла. — Меня кое-кто просил помочь вам, и аргументы этих людей показались мне достаточно убедительными. Но все же хотелось бы побеседовать с вами, прежде чем мы перейдем к конкретным делам.

— Кто просил? — полюбопытствовал Матвей.

— Те, кто привел вас ко мне.

— Самандар и Парамонов? — удивился Василий. — Но ведь они же… отступники!

— Может быть, по отношению к воле иерархов, но не по отношению к законам Внутреннего Круга.

— Разве они не преступили Закон мауна?

— Конечно, нет, потому что они нашли Учеников. На подобную ситуацию Закон мауна не распространяется.

— Допустим. И все же непонятно, почему вы согласились помочь нам. Такие люди, как вы, обычно устанавливают контакты только с равными себе.

— А кто сказал, что мы не равны? — По губам Матфея скользнула едва заметная улыбка. — Но мы еще вернемся к этому.

— Хорошо, тогда сразу главный вопрос: чем вы можете помочь нам?

— Ваши друзья просили подключить вас к эгрегору Хранителей. Они сказали, что вы знаете принципы такого вхождения.

— Стать пользователем силы эгрегора можно, лишь став предварительно проводником его идей…

— Абсолютно верно. Вы готовы к этому?

Матвей и Василий переглянулись.

— О каких идеях идет речь?

— Девять Неизвестных, с которыми вы имели честь столкнуться, стратегически правы: реальность требует коррекции на многих уровнях, в том числе и на социальном. К сожалению, структура запрещенной реальности, как и во времена Инсектов, основана на абсолютной слабости, малодушии, бессилии, невежестве, полной уязвимости индивида, который создает коллективные системы защиты, поддержки и контроля. Вся история человечества иллюстрирует власть патологических форм над нормальными. Да, повторюсь: Девять Неизвестных совершенно правы — нашу реальность необходимо жестко корректировать. Но для этой цели они избрали негодные средства. Возможен иной путь.

— Какой же?

— Принцип ненасилия.

— Кажется, мы понимаем.

— Наверное, все же не до конца. Принцип ненасилия не равнозначен религиозному принципу покорности.

— Если это так, — вставил слово Балуев, — то почему вы не вмешаетесь в деятельность Девяти?

— Я мог бы ответить девизом Хранителей: мы подобны Солнцу, которое одинаково светит всем! Но я отвечу иначе: Хранители давно были бы уничтожены, если бы вмешивались в силовые разборки властных эго-структур Мироздания.

— Тогда почему сегодня вы изменили этому принципу?

— Нет, еще не изменил. — Опять беглая улыбка коснулась губ Матфея. — Ведь даже помощь нашего эгрегора — не панацея от вмешательства более мощных сил. Но не буду лукавить: Хранители встревожены. Мы видим, что происходит ускоряющаяся инсектиализация и бестиализация интеллекта: чем умнее индивид, тем отчетливее в нем проступает насекомое и могущественный зверь. Прогресс порождает все большее число титанов ума и пигмеев духа. На примере маршала Сверхсистемы это можно проследить достаточно ярко. Под угрозой дело всей нашей жизни — Хранение Информации. Вот почему мы не можем стоять в стороне.

Матвей покачал головой.

— Вы спохватились слишком поздно.

— Ваша оценка эмоциональна и потому неверна.

— Но мне вы уже не сможете помочь, иерархи заблокировали мне выход в энергоинформационное поле астрала и ментала.