Запрещенная реальность. Том 2

Зал взорвался криками, аплодисментами, воем, свистом и топаньем. Зрители были в восторге. Судья поднял руку победителя, но Стас себя счастливым не чувствовал. Мерзкое ощущение обмана и будущих неприятностей усилилось. Продолжать супербои не хотелось. Но и не выйти на площадку он не мог.

Поклонившись на четыре стороны, Стас нашел глазами Марию, махавшую ему рукой, и ушел в комнату отдыха в сопровождении молчаливого тренера. По условиям соревнований на отдых финалистам предоставлялся один час. Теперь Стасу предстояло драться с Игорем Вовколаковым, мастером боевого самбо, использующим эффективную комбинированную систему русбоя. И Стас чувствовал, что этот поединок будет очень и очень тяжелым.

Василий и Мария пришли к нему в комнату отдыха вместе.

— Что-то готовится, — хмуро сказал Котов-старший. — Все проверено, все под контролем, ни одного подозрительного лица, и все равно я чувствую запах сюрприза. У Вахида то же самое чувство.

— И у меня, — тихо призналась Мария. — Я бы на его месте не вышла на бой.

— Исключено, — твердо сказал Стас.

Василий окинул его скептическим взглядом и вдруг улыбнулся.

— Знаешь, на кого ты сейчас похож? На Пятачка.

— На кого? — удивилась Мария.

— Анекдот вспомнился. К Пятачку прибегает Винни-Пух и говорит: «Пятачок, нам прислали десять банок варенья, по восемь на каждого». — «Как это по восемь?» — «Не знаю, но я свои восемь уже съел».

Мария засмеялась. Стас тоже улыбнулся.

— Ты похож на Пятачка, когда он спрашивал: «Как это по восемь?» — Василий стер улыбку с лица. — Ты сильней всех, я знаю, но будь начеку. Как бы не пришлось сегодня вспомнить о канасибари[69]. Ладно, я пошел, отдыхай, елику возможно, я буду в зале. — Он исчез за дверью.

Поколебавшись, вышел и Такэда.

— И все-таки на твоем месте я бы отказалась, — со вздохом проговорила девушка, глядя на сидящего в расслабленной позе Стаса. Села рядом. — А если этот Волколомов тебе сломает чего-нибудь или глаз выбьет?

— Увечье — не бесчестье, — ответил пословицей Стас. — И я не Пятачок, как считает дядя.

— Но и не Винни-Пух, — фыркнула Мария. — По-моему, дядя прав, ты еще дерешься на уровне Пятачка, хотя и научился кое-чему.

Стас повернул к девушке голову, слабо улыбнулся. Из равновесия вывести его было трудно и более сильными средствами, но Мария не пыталась это сделать, она просто хотела немного отвлечь друга от мыслей о предстоящем поединке.

— Ты знаешь, даже отец пришел посмотреть на тебя сегодня. Он редко ходит на подобные мероприятия, а тут решил оценить приятеля дочери. — Мария с улыбкой взяла Стаса за руку, и того пронзил тихий психоэнергетический разряд соединения чувственных сфер. Он вздрогнул. Глаза девушки стали большими и глубокими, полными внутреннего сияния.

— Я буду с тобой, — сказала она медленно, — на уровне мусэй-дэнсин[70]. Если вдруг кто-нибудь осмелится…

— Я понял, — сказал Стас, притягивая к себе девушку, — спасибо.

Такэда пришел, как всегда, вовремя, когда они целовались. Сказал невозмутимо:

— Пора идти.

— Я буду с тобой, — шепнула Мария горячими губами на ухо Котову.

* * *

Игорь Вовколаков был опытней и старше Стаса на восемь лет. Бои Котова, ставшего чемпионом нынешних соревнований, он видел, силу его оценил и начал схватку предельно осторожно, прерывая серии ударов и отходя, как только противник начинал контратаку. И все шло в русле темпового, абсолютно классического самбо, не очень зрелищного, но насыщенного внутренним напряжением, пока Вовколаков вдруг на глазах Стаса не переродился, превратившись в вихрь приемов, наглядно демонстрируя принцип кентай-итиё — «тело и оружие едины».

Он наносил удары из самых немыслимых положений, буквально летая вокруг противника; для зрителей он, наверное, просто иногда исчезал, таял в воздухе, чтобы возникнуть в другом месте. Его кисти, локти, колени, руки, ноги, пальцы начинали свой путь к телу Стаса не просто в абстрактный «средний» или «верхний» уровень, а шли оттуда и туда, куда и когда требовалось, в конкретную точку поражения, и плотность боя сразу увеличилась на порядок, превращая поединок в демонстрацию высшего искусства.

Спасли Котова только темп и наработанный за десять лет арсенал приемов. Но для победы этого было явно недостаточно. Его изматывали, доставали — с передачей энергии, и сознание Стаса начало двоиться, плыть. Все чаще он проваливался в мусин, контролируя ситуацию только на уровне рефлексов и подсознательного «сознания», и все чаще ему начинало казаться, что дерется он не с человеком, а с монстром, соединяющем в себе черты насекомого, льва и человека.

Каваси[71], блок-удар укэ-кимэ-итиё[72], ответный кайтэн[73], вспышка боли в печени, ухмыляющееся лицо соперника сбоку, вспышка боли в позвоночнике… уход от удара слева и тут же — звон в ухе от удара справа, совершенно неожиданный какуси-кэри[74]. Дьявольщина, как он успевает?!

Стас разорвал дистанцию, не решаясь применить свое знание ТУК, и получил тычок пальцем в грудь, от которого едва не потерял сознание. Противник тоже знал приемы техники усыпляющего касания!