Запрещенный угар

— Братья, славные маммиды! — тут же раздалось из динамиков. — Мы с вами только что присутствовали на беспрецедентном случае инопланетного произвола, о котором нам не раз говорили великие хозяева…

— Не понял?! — оторопел Пацук. — Они что, нормальным языком говорить умеют, без всяких «гоблинских» словечек?

— Да тихо ты! — зашипели на него почти все бойцы одновременно. Микола пожал плечами и замолчал.

— …Нас предупреждали, что коварные враги желают уничтожить нас, нашу культуру, нашу планету и нашу веру, — продолжал вопить оратор. — Вы только что видели, как враги не только надругались над самым святым, что у нас есть, над зубоскалом, но еще и обстреляли нас из своих страшных орудий.

— Так типа это мы зубоскала драли, а не они, — раздался из толпы одинокий голос.

— И водки нам готовы продать столько, что хоть купаться в ней можно будет, — поддержал его кто-то. Толпа зароптала.

— Ах, вот вы о чем думаете! О водке, — повысив голос, заверещал оратор. — А наша честь и жизнь зубоскала для вас значения не имеют? — Тут раздался ропот другой части собравшихся. Видимо, тех, кому не хватило сувениров. — Вы предаете родину. Вы предаете интересы хозяев…

— Кого ж мы предаем? Вон он стоит, хозяин, и интерес свой имеет, — откликнулся его оппонент, чем вызвал новый вал одобрительного ропота, и толпа вокруг спорщиков выросла еще больше.

— Нужно в это вмешаться, — неожиданно заявила Сара и, увидев удивленные взгляды сослуживцев, пояснила: — Я думаю, в наших же интересах оставить тут о себе самые лучшие впечатления. Все-таки мятежники черпают свои войска именно с этой планеты. Мы здорово помешаем их планам, если подорвем авторитет этих «хозяев» в глазах местного населения.

— Вы только посмотрите, еврейка везде выгоду ищет, — съязвил Пацук, но, прежде чем девушка ему ответила, за нее неожиданно вступился Зибцих.

— Не еврейка, а разведчица… По крайней мере, в данный момент, — заявил ефрейтор и сам смутился от того, что именно сказал. — Сара мыслит правильно. В общем стратегическом плане подрыв авторитета мятежников у местных жителей будет нам очень полезен.

— Мама моя, ридна Украина, гляди, какие они ж все умные! — фыркнул есаул.

— И что вы предлагаете? — не обращая внимания на Миколу, спросил старшина у Штольц и Зибциха. Оба в ответ лишь пожали плечами.

— Я погорячился. Они не умные. Они тупые, — вновь встрял в разговор Пацук и, прежде чем на его оскорбление отреагировали, пояснил: — Да все же очевидно! Ждите меня здесь и смотрите. Сейчас я сделаю все, что нужно.

— Может быть, не стоит его отпускать одного? Дров наломает, — предположила Сара и, уткнувшись в возмущенные взгляды сослуживцев, потупилась. — Да ладно вам. Это я просто так сказала. Я и сама знаю, что он умный парень…

Услышь такое Пацук, он, наверное, поперхнулся бы и напрочь забыл, что именно собирался сделать. Однако к тому времени, когда Штольц закончила свою фразу, есаул уже находился в грузовом трюме и, схватив в каждую руку по ящику «Столичной» водки, бросился в переходный отсек. Ну а когда «икс-ассенизаторы» увидели есаула снова, он уже во весь дух мчался к разделившимся на два лагеря маммидам.

— Эй, вы! — на ходу завопил Пацук, привлекая к себе всеобщее внимание. — Слушайте сюда. Теперь говорить буду я.

Сказать, что Пацука встретили аплодисментами, конечно, нельзя. Однако его появление приковало к себе всеобщее внимание. И не столько от того, что «одноглазый чужак» заговорил на родном для аборигенов языке, сколько потому, что в руках у Пацука были два ящика водки. Пара десятков маммидов сразу пустили слюни на волосатую грудь, еще у сотни начали трястись руки, а остальные вывернули карманы, тщетно надеясь, что где-нибудь в складках завалялся килограмм-другой золота. Ну, или десяток бриллиантов по сорок карат. А Микола, не обращая внимания на горестные и страждущие взгляды аборигенов и их тяжелые вздохи, вплотную подошел к провокатору, подбивавшему слушателей на беспорядки.

— На, — предложил он, протягивая аборигену бутылку водки. Тот облизнулся.

— Мне нечем заплатить, — после секундной паузы проговорил маммид.

— Не-ет! У тебя есть чем заплатить за бутылку. И я сейчас тебе это докажу, — фыркнул есаул и повернулся к толпе. — Вам говорили, что все чужаки, кроме ваших «хозяев», плохие? — Утвердительные возгласы и яростное мотание шевелюрами в ответ. — Вам говорили, что все, кроме них, несут зло? Вам вбивали в головы, что эти «хозяева» ведут справедливую войну, а их враги готовы сожрать весь мир?.. А теперь ответьте, мы что-нибудь сделали вам плохого?

— Не-е-ет! — дружный рев с одной стороны и вялый вопль с другой:

— Вы нам зубоскала не отдали!