Запрет на любовь

Все врассыпную. Уезжают на великах, самокатах. Пешком убегают.

Во всей этой суматохе замечаю только оставшегося у ворот Абрамова. Он на своём мотоцикле. Смотрит на меня и коротким кивком головы показывает мне, чтобы села сзади.

И…

Я, недолго думая, сажусь. Потому что вокруг чёрт знает что происходит.

— Хочешь или нет, а прикоснуться ко мне придётся, — говорит, когда я, встревоженная и перепуганная, залезаю к нему на байк.

«Прикоснуться ко мне придётся».

Это отсылка к тому, что случилось у меня дома позавчера в ванной комнате.

Я, глядя на парня, стащившего с себя окровавленную футболку, не придумала ничего лучше, чем тупо вручить ему аптечный набор.

«Ты мне не поможешь?»

Нарочно провоцировал, улыбаясь.

«Размечтался. Справишься сам. Руки-то целы»

«Обработай. Тебе сложно, что ли?»

«Ещё чего? Я к тебе не прикоснусь!»

Старалась не разглядывать его, правда, но почему-то всё равно запомнила всё в мельчайших подробностях.

«Выходи через пять минут, попрошу бабушку, чтобы тебя выпустили через ворота»

Выскочила оттуда, ощущая, как нещадно загорелись щёки и уши.

— Держись, Джугели, — его голос врывается в моё сознание, замутнённое воспоминаниями.

Мотоцикл адски ревёт и резко срывается с места, вынуждая меня крепко схватиться за тот самый живот, дурные мысли о котором мешали уснуть накануне.

Глава 30

Пока едем, испытываю целый спектр самых разнообразных эмоций и чувств.

Страх, волнение, дикий восторг, эйфорию.

Ветер раздувает мои волосы. Деревья и машины проносятся перед глазами с невероятной скоростью.

Иногда мне хочется визжать, но в такие моменты я, к своему стыду, лишь крепче держусь за Абрамова.

С ума сошла! Села к нему на мотоцикл. А если разобьётесь?

Успокоиться и немного прийти в себя получается только тогда, когда приезжаем на набережную.

Выдохнув, отлипаю от широкой спины и максимально аккуратно слезаю с чёрного Kаwаsаki.

Фокусирую взгляд. Поправляю юбку и волосы. Пытаюсь устоять на своих высоченных шпильках. Ноги-то дрожат и не слушаются.

А Марселю хоть бы что. По манере его езды поняла, что на дороге он чувствует себя как рыба в воде.

— Боишься ездить на мотоцикле? — спрашивает у меня, заглушив мотор.

— Нет.

— Мне показалось, да.

— Тебе показалось.

— Значить непреодолимое желание стиснуть меня ногами-руками со страхом никак не связано? — улыбается, ухмыляясь.

— Это мой первый раз вообще-то, — оправдываю своё состояние.

Вопросительно выгибает бровь.

Не верит?

— Первый раз? О таких вещах предупреждают заранее, Джугели.

Этот его хитрый взгляд с прищуром…

Чувствую, что снова неминуемо краснею и спешу отвернуться.

Вот ведь ляпнула, не подумав! Первый раз!

Фэйспалм.

Достаю из сумки солнцезащитные очки и осматриваю площадь Крузенштерна.

Утром тут почти также многолюдно, как днём и вечером. Повсюду курортники. Они идут на пляж с матрасами, кругами и соломенными шляпами в руках.

Неудивительно. Здесь в сентябре жарче, чем в Тбилиси летом. Девять, а табло уже показывает тридцать градусов. Жарко…

— Держи, — у меня под носом появляется рожок с мороженым, который я зачем-то беру.

Уже успел купить в палатке, что стоит неподалёку.

— Наши будут минут через пятнадцать-двадцать.

— Ясно.

— Пошли, там подождём их, — закручивает крышку на бутылке с лимонадом и кивает в сторону набережной.

Тук-тук.

Отбивают бодро шпильки по плитке.

Ем мороженое, слушаю чаек, разглядываю окрестности и иду следом за парнем.

— Тут зависнем, — он останавливается у лавочки, спрятанной в тени раскидистого, пышного дерева.

Садится, закидывает одну ногу на другую. Внимательно наблюдает за девочкой, активно пускающей мыльные пузыри.

Она спустя минуту тоже замечает Марселя и начинает нарочно выдувать прозрачные сердца в сторону нашей скамейки.

Выглядит это несколько… забавно. Потому что девчонка важно задирает нос и периодически косится на Абрамова, прекрасно осознавая, что её занятие его заинтересовало.

— Эу, принцесса, — обращается он к ней. — Зачётный сарафан!

— Шпасибо, — шепелявит та в ответ, горделиво расправляя жёлтую оборку. — Но мне нефзя говоить с невнакомыми.

— И ободок ржачный.

Закатываю глаза.

Разве можно так бессовестно подкатывать?

— Я — фтьекоза, — заявляет принцесса, поправляя усики.

— Стрекоза? Круто… Прикольная у тебя мыльница.

— Тут ещё игра. Лабивинт и шаик. Это баба купива, — хвалится девочка.

— Слышь, мелкая, — подзывает её пальцем, — дай пару раз дунуть.

Что?

Чуть не давлюсь своим рожком.

— А ты не сломаешь? — в голосе звучит сомнение.

— Нет конечно.

— Ну девжи, — она подходит и отдаёт ему фиолетовую колбу. — Вождух о так, — показывает как втягивать кислород, — и дуй. Пуф-ф.

— Окей.

Указания ему явно не особо нужны. Выдувает несколько огромных перламутровых сердец с первого раза.