Запретное

И тут резко открывается дверь, звуча будто выстрел. Мы отскакиваем друг от друга. На пороге стоит Тиффин, волоча за собой галстук, рубашка расстегнута. Его широко распахнутые глаза перебегают от моего лица к лицу Лочена.

— Ух ты, первый готов! — мой голос звучит пронзительно, с притворной радостью. — Подойди, я завяжу тебе галстук. Что хочешь на завтрак?

Он по-прежнему не двигается.

— Что случилось? — медленно спрашивает он, его лицо встревожено.

— Ничего! — Лочен отвлекается от приготовления кофе и одаривает его подбадривающей улыбкой. — Все хорошо. Тебе мюсли, тост или и то, и другое?

Тиффин игнорирует старания Лочена отвлечь его.

— Почему ты обнимал Маю? — вместо этого спрашивает он.

— Потому что… потому что Мая была немного расстроена из-за сегодняшней контрольной, неровно отвечает Лочен. — Она очень нервничает.

Я согласно киваю, быстро стирая притворную улыбку с лица.

Неубежденный Тиффин медленно идет к стулу, забыв свои обычные жалобы, пока Лочен накладывает ему в тарелку мюсли.

У меня колотится сердце. Мы лишь слышали, как распахнулась дверь и потом ударилась об угол буфета. Видел ли Тиффин, как Лочен целует меня в шею, заметил ли наш поцелуй? Без дальнейших замечаний Тиффин ест мюсли, и я знаю, что он не поверил в нашу историю. Знаю, что он чувствует, будто что-то не так. Шумный и с жалобами приход Кита и Уиллы — почти облегчение: один возражает против меню на завтрак, другая — твердит про потерявшийся альбом для наклеек. Я нервно бросаю взгляд на Тиффина, но тот ведет себя непривычно тихо.

Лочен тоже явно потрясен. У него на щеках все еще горит румянец, и он кусает губу. Он проливает сок Уиллы и рассыпает по столу хлопья. Выпивает кофе чашку за чашкой и пытается побыстрее накормить всех завтраком, несмотря на то, что еще нет восьми, а глаза его снова и снова возвращаются к лицу Тиффина.

После того, как дети отправляются в школу, я поворачиваюсь к нему и говорю:

— Тиффин не мог ничего увидеть. Просто не успел.

— Просто он видел, что ты обнимала меня, и сейчас обеспокоен тем, что ты расстроена чем-то более серьезным, чем контрольной. Я бы никогда не ограничился таким жалким оправданием. Но к вечеру он забудет обо всем, а если нет, то поймет, что с тобой все хорошо. Все в порядке.

Я по-прежнему чувствую страх, собравшийся в узел у меня в животе. Но я лишь киваю и успокаивающе улыбаюсь.

На математике Фрэнси жует жвачку и кладет ноги на пустой стул спереди, передавая мне записки о том, как Салим Кумар смотрит на меня и размышляет о том, что бы хотел со мной сделать. Но я лишь думаю о том, что грядут перемены. Мы с Лоченом должны найти способ побыть вместе хотя бы какое-то время каждый день, не боясь, что нас прервут. Я знаю, что после того, что случилось сегодня утром, он не будет прикасаться ко мне, пока остальные дома, то есть, почти всегда. И я все еще не могу понять, почему мне нельзя даже стоять рядом с ним, держать его за руку, положить голову ему на плечо, когда мы находимся в пустой комнате. Он говорит, что от этого только хуже, но что может быть хуже, чем не прикасаться к нему совсем?

Сегодня моя очередь забирать Тиффина и Уиллу, потому что у Лочена урок поздно. По дороге домой они, как обычно, убегают вперед, из-за чего у меня может случиться инфаркт на каждом перекрестке. Когда мы приходим, я разбираю закуски и роюсь в их портфелях в поисках заметок учителей и домашнего задания, пока дети дерутся за пульт в гостиной. Я загружаю стирку, убираю посуду и поднимаюсь наверх, чтобы привести в порядок их комнату. Когда я возвращаюсь в гостиную, они уже устали от телевизора, Геймбой совершенно не работает, а соседские друзья Тиффина все ушли в футбольный клуб. Они начинают ссориться, поэтому я предлагаю поиграть в Клуэдо[9]

. Утомленные долгой неделей, они соглашаются, поэтому мы раскладываем игру на ковре в гостиной. Тиффин лежит на животе, опираясь головой на руку, его русые волосы спадают ему на глаза; Уилла сидит на диване, скрестив ноги, огромная новая дырка на красных школьных колготах открывает взору часть еще большего пластыря.

— Что с тобой случилось? — указывая на дыру, спрашиваю я.

— Я упала! — объявляет она, ее глаза загораются в предвкушении от рассказа о своей драме. — Это было очень, очень серьезно. На колене была большая рана, и кровь текла по всей ноге, а медсестра сказала, что нам нужно в больницу, чтобы наложить швы! — Она смотрит на Тиффина, чтобы убедиться, что у нее есть аудитория. — Я почти не плакала. Только до конца перемены. Медсестра сказала, что я очень храбрая.

— Тебе наложили швы! — я в ужасе уставилась на нее.

— Нет, потому что через какое-то время кровь остановилась, поэтому медсестра сказала, что по ее мнению все будет в порядке. Она пыталась дозвониться маме, но я постоянно говорила ей, что это неправильный номер.

— Что значит “неправильный номер”?