Запретные желания

Он шумно вздохнул и признался в том, что она хотела услышать. В том, что она имела право услышать.

– У меня никого не было с тех пор, как меня посадили. С двадцати лет. И в тюрьме у меня тоже не было секса.

Это уточнение было необходимо. Потому что у многих парней там секс был. Как по собственному желанию, так и по принуждению.

– Погоди… но тебя же выпустили почти два месяца назад.

– Ну да.

– И ты не…

Брайар не удалось скрыть изумление. Даже в темноте Нокс увидел, как широко открылись ее глаза.

– Почему это тебя так удивляет? Я не спал ни с кем целых восемь лет. Что означают какие-то два месяца?

Молчание затянулось. Судя по всему, девушка была шокирована. Нокс протянул руку и убрал волосы с ее плеча.

– Я очень долго обходился без женщины. Ну и решил, что лучше уж я подожду чего-то по-настоящему хорошего. – Чего-то получше быстрячка с едва знакомой девушкой. – А с тобой мне было очень хорошо… медсестра Дэвис.

По ее щекам расползлась тень, и он понял, что она краснеет.

Ноксу стало стыдно, когда он снова вспомнил о своей оплошности.

– Но мне не следовало этого делать. Во всяком случае вот так.

– Если верить календарю, у меня сейчас далеко не самое благоприятное время для зачатия, – быстро произнесла Брайар, как будто пытаясь скрыть смущение.

Она потянулась к простыне, вспомнив о своей наготе. Нокс жадно наблюдал за тем, как она укрывается, пряча тело от его взгляда. Он знал, что видит все эти изгибы в последний раз, и эта мысль доставляла ему острую боль. Тоска затронула даже его орган. Нокс почувствовал, что он снова поднимается, и понял, что ему необходимо убраться к черту, подальше от нее. И как можно скорее. Пока он опять не утратил контроль над собой. Ведь эта девушка была такой милой, и он понимал, что она ему не откажет.

– Маловероятно, чтобы… – снова заговорила Брайар.

Маловероятно. Кому, как не ей, было знать об этом – она была медсестрой, и речь шла о ее собственном теле. И все же Нокс по-прежнему стыдился себя и того, что только что произошло. Не имело никакого значения, какое наслаждение доставила ему эта девушка… ее обнаженное тело. Не имело значения, что ему хотелось снова и снова погружаться в нее. У него не было на это права.

Брайар была опасна для него. Так же, как и он для нее. Рядом с ней он терял над собой контроль. А этого нельзя допустить. Именно утратив над собой контроль, Нокс оказался в тюрьме. Он поклялся больше никогда в жизни не совершать эту ошибку.

Нокс встал с кровати и потянулся к своим вещам. Он оделся в темноте, видя, что Брайар наблюдает за ним. В ее глазах можно было прочесть все ее чувства. Она была такой искренней и совершенно не умела ничего скрывать. И это делало ее еще более притягательной. Понять ее было совсем нетрудно. Ноксу незачем было теряться в догадках относительно того, что она ощущает или думает. В отличие от тех людей, которые окружали его на протяжении восьми лет. В тюрьме он не мог доверять никому, кроме собственного брата, каждую секунду ожидая предательства.

Нокс видел, что ранил самолюбие Брайар, и от этого чувствовал себя еще хуже. Он надел рубашку и замер возле кровати, беспомощно опустив руки и чувствуя пустоту в груди.

– Ты уходишь.

Она произнесла это утвердительным, а не вопросительным тоном. Брайар подняла подбородок, как будто то, что он покидал ее среди ночи, нисколько ее не задевало. Как будто он только что не трахнул ее и не убегал, поджав хвост. «Мне на это наплевать», – говорила она всем своим видом.

– Мне надо идти.

Вместо ответа Брайар кивнула.

– Ты дашь мне знать? – добавил Нокс, пристально глядя на нее.

Ты дашь мне знать, если я исковеркал твою жизнь и ты забеременела?

– Конечно, – быстро ответила она.

Слишком быстро. И Нокс понял, что Брайар лжет. Она не станет ему ни о чем сообщать. Порядочная, ответственная, чистая девушка не обратится за помощью к преступнику, с которым она провела ночь. С ее точки зрения это был конец. Если бы на горизонте не замаячила вероятность отцовства, он бы с этим смирился. Но он напомнит ей о себе.

Отцовство…

Приступ паники молнией пронзил его тело. Нокс не допускал мысли о том, что станет отцом. Он никогда этого не хотел. Его вполне устраивало, что он заботится о дяде Маке, управляет баром и внушает ответственному за него офицеру, что идет исключительно по прямой дорожке. Он ожидал лишь, когда Норт выйдет из тюрьмы, чтобы вместе с ним заботиться и о дяде Маке, и о «Роско». Этот бар принадлежал их семье уже семьдесят лет. «Роско» стоял на своем месте, когда на территории Свит-Хилла не было ничего, кроме перекати-поля. Теперь забота о том, чтобы бар продолжал существовать и дальше, перешла к Ноксу. Отцовство в его планы не входило. Ему это было не нужно.