Запретные желания

— Договоримся. Но скажи, как тебе удается оставаться во втором размере, поглощая бургеры и картошку фри в таких количествах, словно завтра для тебя уже никогда не наступит? Что случилось с метаболизмом, который должен замедляться к тридцати годам? Мой метаболизм определенно замедлился. А тебе хоть бы хны — ты ешь так, как будто нам по четырнадцать. Я же, глядя на фаст-фуд, воочию представляю, как все эти калории размазываются толстым слоем жира у меня на боках.

Бейб тоже скривила губы.

— У меня фантастические гены. Кто бы ни передал мне их, я ему искренне благодарна. Я бы погибла без чизбургеров и картошки фри с соусом чили, что, как тебе известно, составляет мой основной рацион. Что же касается убийства супругов Карсуэлл, то оно произошло в тот год, когда меня взяли в приемную семью, то есть именно тогда, когда каждая из нас четверых оказалась в приемной семье. Смерть Отиса вызвала много разных толков. Те офицеры полиции, что постарше, хорошо помнят эти события и могли бы многое рассказать… — И вдруг лицо Бейб приняло непроницаемое выражение. Теперь перед Шарлоттой была не ее подруга, а коп на службе, не иначе. — Но какое все это имеет отношение к тебе, Шарлотта?

— Расскажи мне о ребенке Карсуэллов.

— Это дело социальной службы. Что ты затеваешь?

— В Интернете можно что-нибудь найти об убийстве Карсуэллов или об их ребенке?

— В Интернете можно найти все, что угодно, особенно если оно вызвало такой резонанс, тем более что убийство так и не было раскрыто, а сейчас снова у всех на устах. — Бейб взяла Шарлотту за руку и с тревогой заглянула ей в глаза:

— Подумай, Шарлотта, ведь если кто-то пошел на убийство ради того, чтобы завладеть колье, судьба которого неизвестна, то этот кто-то по-прежнему очень опасен. Убийства не имеют срока давности. Над чем бы ты сейчас ни работала — а я подозреваю, что именно ты интересуешься тем преступлением, — оставь это дело своему отцу и полиции.

Шарлотта резко высвободила руку:

— Вот как? И это ты называешь доверием? Мы подруги, ты помнишь? А друзья должны друг друга поддерживать. Или ты забыла ту ночь на кладбище, когда мы на крови поклялись всегда быть вместе, стать друг для друга семьей и опорой и никогда не искать своих родителей — тех, что нас бросили? Каждая из нас сделала порез на пальце, — Шарлотта подняла вверх указательный палец со шрамом, — мы смешали нашу кровь и…

— Присси упала в обморок, Брианну вырвало, а ты никак не могла унять дрожь, и потом копы нашли нас и привели домой. Да, я все хорошо помню. Послушай, Шарлотта, пока твой отец прикован к инвалидному креслу, ты сама себе хозяйка. Это верно. Но верно и другое. Это дело не самое подходящее для того, чтобы с него начинать свою карьеру.

— Мне нужны деньги. Отцу потребуется восстановительное лечение. Ты когда-нибудь интересовалась, какие за это выписывают счета?

— А ты не думала о том, чтобы вернуться в колледж и получить диплом учителя? Ты стала старше. Я готова поспорить, что теперь ты без труда приберешь к рукам этих маленьких разбойников.

— Скажи мне, тощенькая, а ты никогда не думала о том, чтобы стать моделью?

— Я? Господи, конечно, нет.

— Ну вот, а теперь помножь свою реакцию на два, и ты поймешь, как я отношусь к учительству. Я смогу справиться с этим делом. И если ты сейчас напомнишь мне о том, как я потерялась на той улице, я закричу.

— Эр-Эл не знает о том, в каком плачевном состоянии ваши финансы, да?

— Не знает и не узнает.

— Держи мой номер на быстром наборе.

— Знаешь, ничего безобразнее этого коричневого костюма я в жизни не видела. Он еще уродливее, чем остальные.

— Это мой любимый. И запомни первую заповедь частного сыщика: никогда не оскорбляй того, у кого на поясе висит ствол.

— Отличный коричневый костюм.

— Вот так гораздо лучше.