Запретный ангел

Однажды после вечернего визита, когда я выходил из маминой палаты я увидел своего черного ангела. Джалия неспешно шла к лифту, неся в руках кучу белых полотенец, и я зачем-то пошел следом. Не смог сдержаться. А когда дверцы лифта распахнулись, я резко толкнул ее вперед, заваливались внутрь вмести с ней. К невероятному счастью, внутри были лишь мы, и тогда мне сорвало крышу. Помню, как схватил ее за горло, вдавливая в стенку, как наслаждался ее хриплым мычанием и покрасневшими от нехватки воздуха щеками. Ее перепуганный взгляд был точно таким же, как и в тот раз, когда я застал ее со своим отцом. И если бы двери лифта не щелкнули, открывая вид на холл первого этажа, я, наверное бы точно придушил ее. Быстро разжимая пальцы и оставляя ее задыхаться в диком приступе кашля, я слышал, как она свалилась на пол, не в силах устоять на ногах от резкого потока воздуха. Тогда впервые за долгое время на моих губах появилась довольная улыбка. Мне нравилось пугать ее, причинять боль, заставлять чувствовать себя ничтожеством. Я хотел сломать ее, наказать за то, как подло она поступила с моей матерю, зная, в каком та была состоянии.

Вскоре мои визиты в больницу прекратились. Ее не стало. Это было настоящим ударом для меня. Как долго она сумела продержаться? Кажется, не больше пяти месяцев. Я глупо надеялся, что это случиться не так скоро, но Вселенная жестоко отобрала у меня самого любимого человека. Еще и в тот момент, когда я этого совершенно не ожидал. Я даже купил для мамы рождественский подарок, надеясь вручить его ей через четыре месяца. Но в тот день я даже не успел с ней попрощаться, потому что все случилось утром. В то утро на дежурстве был мой ангел с прогнившей душой, хотя я и запретил ей приближаться к моей матери, она все равно это сделала. А еще она первая обнаружила ее бездыханное тело, и мне нужно было выяснить, было ли это случайностью и что за демон прятался под маской ангела. И я выяснил это самым доступным для меня путем. Сперва напугал ее до чертиков, а потом едва ли не вытряс всю душу, пока вдавливал кусок разбитого стекла в ее бедро, снова и снова задавая один и тот же вопрос: «Приложила ли она руку к смерти моей матери?». А когда, она, заикаясь, в тысячный раз повторила, что не виновата, то потеряла сознание от страха, и я позволил ее обмякшему телу сползти по стене той самой ординаторской. Было досадно, что девчонка так быстро отключилась. Но мне все же пришлось уйти, так и не испачкав сжатый осколок в ее крови.