Заратустра. Смеющийся пророк

Властолюбие: перед взором его человек пресмыкается и ползает, раболепствует и становится ниже змеи и свиньи, пока, наконец, не вырвется у него крик великого презрения...

Властолюбие: оно поднимается к чистым и одиноким, чтобы привлечь их, поднимается вверх к самодовлеющим вершинам, пылая, как любовь, заманчиво рисуя в небесах пурпурные блики блаженств.

Властолюбие: но кто сказал, что нездорова такая страсть, когда высокое стремится к власти над низшим! Поистине, нет ничего болезненного в таком желании, в таком снисхождении!

Чтобы одинокая вершина не оставалась вечно одна и довлела себе; чтобы гора снизошла к долине, а ветры вершин — к низинам.

О, кто найдет истинное имя, чтобы назвать и возвести в добродетель это стремление! "Дарящая добродетель" — так назвал некогда Заратустра то безымянное.

И тогда, случилось, — и поистине случилось впервые, — что слово его возвеличило себялюбие — бодрое, здоровое себялюбие, бьющее ключом из сильной души;

— из сильной души, соединенной с возвышенным телом, прекрасным, победоносным и крепким, рядом с которым каждая вещь становится зеркалом...

Прочь от себя гонит она все малодушное; она говорит: "Дурное — это трусливое!"...

Достойным презрения кажется ей всякий, кто постоянно заботится, вздыхает, жалуется и извлекает из всего малейшую выгоду...

Ненавистен и противен ей тот, кто никогда не защищается, кто проглатывает ядовитые плевки и злобные взгляды, кто слишком терпелив, кто все выносит и всем доволен: ибо это — характер раба.

Раболепствие ли это перед богами и следами от ног их или перед людьми с их глупыми мнениями, — на все рабское плюет оно, это великое себялюбие!..

Ведь именно эта лжемудрость почиталась за добродетель и называлась именем ее... "Отказаться от себя" — вот чего с полным основанием хотели все уставшие от жизни трусы!..

Ныне же приближается к ним день, когда все изменится: меч судьи, Великий Полдень; и многое станет тогда явным!

И кто славит "Я" и освящает себялюбие, поистине, тот говорит вдохновенно, словно пророк: "Вот наступает он, Великий Полдень, вот он уже близок!"

...Так говорил Заратустра.

Все учителя до Заратустры и даже после него смотрели на вещи очень предубежденно. Они не допускали многомерности. Они навязывали определенное измерение и условность человеческого ума, чтобы смотреть на все лишь определенным образом. Огромный вклад Заратустры - в том, что он помогает человеку рассматривать вещи новыми способами — абсолютно по-новому, свежо и необычайно просветленно. Порой вы можете быть шокированы, поскольку он будет говорить против ваших предрассудков. Вы должны быть достаточно мужественны, чтобы отложить все свои предубеждения.

Чтобы понять этого человека, с его великими озарениями, который смотрит на вещи вне соответствия с какой-либо предвзятой идеологией, но видит их такими, какие они есть, сами по себе... Он не навязывает им никакого значения; наоборот, он пытается выяснить: есть ли какой-либо смысл в них самих? Он очень объективен, очень реалистичен и абсолютно нормален. Он не одержим никакой идеей, и не хочет выдвигать никакой определенной философии или религии.

Его методы так различны. Он учит вас ясности видения. Он не учит вас, на что смотреть, он просто учит вас видеть ясно.